Гоша был в ужасе. Он поднял на уши весь отдел, но все лишь разводили руками, даже его начальник.
– Поэтому ты и позвал меня? – потягивая горький кофе, спросил я его.
– А куда мне было ещё идти? У меня связаны руки, да и начни я копать, ты сам знаешь, что со мной будет.
Я усмехнулся и отвернулся от него.
– Что?
– План у тебя простой, да? Попросить меня взяться за это дело, потому что я могу сделать то, чего не можешь ты. А почему ты не можешь? Боишься потерять насиженное место, а мне же терять нечего, меня итак вышвырнули оттуда, да?
– Чего ты психуешь?
– Действительно! – я вскочил со стула и пошёл к выходу. Затем развернулся, подошёл снова к стойке и оплатил кофе.
– Артур, в районе его проживания пропала девятилетняя девочка. Зовут Маша, была в белом платьице и красных босоножках.
– Так, а я тут причём? Наряд в руки и поехали, что мне тебе объяснять? Или ты там совсем погряз в бумажках и не помнишь, как это делается?
– Мы уже были у этого ублюдка дома, – я видел, что Гоша сам еле сдерживается. Пылкий малый, его эмоции часто брали верх над ним, но сейчас он держался, потому что знал – кроме меня ему не к кому идти.
– И что?
– И ничего. Никаких следов девочки. Но, Боже, Артур, я знаю, что это он!
– Ох, чёрт… – и я просто забрал папку с делом и ушёл.
Вслед он прокричал мне: «И чего ты выкаблучивался, если сразу всё решил?!». На это я, не глядя, показал ему средний палец и вышел на улицу.
В офисе я перечитал дело.
Максим Алексеевич Рьянов, 1970 года рождения. В школе был не примечательным и тихим ребёнком, увальнем. Воспитывала мачеха, усыновившая его после смерти настоящего отца. Про настоящую мать ничего неизвестно. При разговоре с психологом после ареста рассказал, что мачеха усыновила его лишь ради пособий, а в остальном он ей был не интересен. Иногда била, называла девочкой и наряжала в женскую одежду, что повлекло за собой и домогательства. Обвинял во всех своих бедах её, поэтому в какой-то момент начал срываться на младших.
Что ж, это с его слов. В любом случае женщине никаких обвинений не предъявили и ничего не доказали, а через год она умерла. Квартира же перешла Максиму.
Причастность Рьянова сумели доказать к ещё нескольким случаям, произошедшим до поимки. Так что пожизненное заслуженное.
– И как же такого ублюдка выпустили? – пробурчал я себе под нос.
Но жалеть ли его за такое плохое детство или нет – вопрос индивидуальный. Я же сужу людей за поступки, которые они совершают здесь и сейчас. Поэтому ещё немного поизучав дело, наткнулся на адрес проживания и решил наведаться туда. На часах как раз уже за полночь.
Я умыл лицо, зачесал волосы назад рукой, надел старую поношенную куртку и проверил пистолет. Всё в порядке. Пора было выдвигаться
Машину я не водил, ещё не полностью себе доверял, поэтому вызвал такси. Планировалось, что это будет просто визит. Если повезёт, то не застану ублюдка дома и смогу обыскать его квартиру. Если же он там, заставляю говорить. Меня он никогда не видел, поэтому спишут на ограбление, а Гоша меня прикроет. Иначе бы он ко мне не пришёл.
Мой офис располагался на Васильевском острове ближе к заливу, поэтому прямо оттуда на такси я проехал весь Большой проспект, выехал на Университетскую набережную, затем через мост к Дворцовой площади и на великий и ужасный Невский проспект. Попросил остановить у одного итальянского ресторанчика, откуда свернул во дворы.
