Убегающие за горизонт. Дневник марафонца и путешественника - страница 19

Но еще в самом начале нашего пути он нас благословил – сначала меня, предложив приложиться к Иерусалимскому кресту, а затем кресту поменьше – с Афона, они у него были во внутренних карманах подрясника. И здесь он очень убедительно научил Алексея креститься. До этого его никто не учил, но он и наша дочь Олеся были крещеные в нашей церквушке в деревне Сельцы в Белоруссии, где крестили и меня. И после этого благословения и урока мы буквально бежали за Илларионом по переходам, церквушкам Лавры. Это его дом, где он жил, знал все и здесь он готовился умирать и даже приготовил гроб. Все его монахи, лежащие по разную сторону коридоров, были как будто живые. «Это Амон. Сейчас у нас тоже есть Амон. А это помогает болеющим. Надо прикасаться. А это два друга, они и здесь не разлучены.» И шли мы за монахом, прикладываясь к гробам усопших его друзей.

И после дальних пещер провел он нас в ближние, где шёл ремонт. А потом пригласил нас в трапезную на обед. За длинным столом сидели монахи и паломники, человек 100. Сидя рядом с нами, Илларион подкладывал нам с Алешей на тарелки еду из дальних общих блюд, и это ухаживание было, как будто он наш отец. И Лешу он все время наставлял: слушайся отца.

Старец схиархидиакон Илларион (в миру Владимир Михайлович Дзюбанин) родился 5 марта 1924 года. До начала Великой Отечественной войны жил в Харькове. Семена веры в его душу посеяла родная тетушка – монахиня Нектария. В 1942 году Владимиру исполнилось 18 лет. Провожая его на войну, матушка Нектария вручила ему заветный поясок с текстом 90-го псалма: «Живый в помощи Всевышняго…». Девятнадцатилетний Владимир участвовал в одном из главных сражений Великой Отечественной – битве на Курской дуге. Старец вспоминал: «И когда в 1943 году на Курской дуге я, ефрейтор артиллерии, в жесточайших боях, казалось, был на дне ада, когда пулями и осколками снарядов убивало находившихся рядом товарищей, я вспоминал о благословении тети, читал этот псалом, и Господь не раз спасал меня от, казалось, неизбежной гибели». Еще он рассказывал, как однажды на фронте в буханке хлеба обнаружил записку, с 90-м псалмом с припиской: «Кто будет читать, того пуля не убьет и штык не возьмет». Неведомый православный хлебопек-подвижник заботился о спасении. Умер старец в 2007-м году.

…До 22.00 мы преодолели 106 км. Заночевали в 3 км от поселка Ружин.

30 июня

Едем по трассе А153 на Винницу. В районе 12.00 около деревни Перемога встречаем пару из Швейцарии – Куони Андреас и Жаклин. Едут в Ростов на Дону. Жаклин – 30 лет, вес багажа её – 30 кг, Андресу 28 лет, он студент, вес багажа – 37 кг. Они отправились в свадебное путешествие. Проехали уже по странам Европы 2700 км. Обменялись адресами, сфотографировались и разъехались в разные стороны. Но наша случайная встреча получит свое продолжение. После возвращения домой в октябре вдруг звонок – Куони рядом, около Челябинска, едут на восток. Мы приняли их в своей квартире. Они остановились в Челябинске до весны. И когда снег растаял, в марте двинулись дальше на Владивосток. В Челябинске изучали всю зиму русский язык, посещали театры и музеи. В течение года и далее получали от них открытки из Китая, Австралии и Америки. Вот такая случайная встреча.

1 июля. Винница

Мы в Виннице в церковном киоске Спасо-Преображенского кафедрального собора. Здесь был раньше монастырь. Приехали в Винницу вечером около 21.00 к Свято-Воскресенскому храму. Церковь закрыта и только послушник Михаил моет крыльцо. Он пообещал нам помочь. Долго ждали, когда он закончит работу. Было ощущение, что он затягивает время. Потом повел по городу и вдруг исчез, и снова появился, и довел до собора. В собор сторож нас не пустил, есть запрет настоятеля, но предоставил ключи от церковного киоска. Рядом оживленная улица, трамваи, но все же крыша над головой. Кисок был пустой, мы расположились на ковриках на полу, вещи занесли внутрь, а велосипеды оставили на замке возле ограды. А у проводника Михаила, тоже оказывается, нет ночлега, и он поделился с нами своим местом. Но вместе с ним я отказался устраивать ночевку в киоске. У меня было ощущение, что он не совсем здоров, и довериться ему я не мог, беспокоясь о сыне и себе. Я предложил ему сделать выбор: или он или мы остаемся на ночлег. Михаил оставил нас, очевидно у него еще были другие варианты.