– Да какие ещё стереотипы? Просто оно такое розовое в цветочки…
– Коль, ну, большие у меня только такого цвета! А маленькие тебе в аккурат как фиговый листок будут! – Нина стояла с абсолютно серьёзным выражением лица, чувствуя, что с трудом сдерживаемый смех сводит скулы и надолго её не хватит!
– Ладно! А переодеться где? Да убери ты этого монстра! – Гирь непоколебимой мохнатой скалой стоял, не подпуская Колю к хозяйке.
– Он полураздетых мужиков рядом со мной не переносит! – серьёзно и чуть печально объяснила Нина. – Одного чуть не покалечил. Хватанул, понимаешь, за болевую точку и едва не обездолил человека!
Гирь недвусмысленно показал взглядом куда именно может хватануть и Коля нервно попятился, поскользнулся на луже, образовавшейся после его «холодного обливания» и широко шагнул назад, силясь удержаться на ногах.
За дальнейшим передвижением Коли, сопровождаемым грохотом, воплями и радостным лаем Гиря, зрители наблюдали с восторгом. А Нина ещё и с трепетом.
– Блин, не убился он там? Человек всё-таки, жалко…
Проезд Коли, который попал ногой в забытый им же на дорожке тазик с его рубашкой, водой, случайно попавшей туда из шланга и куском хозяйственного мыла, был эпохален по размаху и продолжительности, правда, закончился бесславным приземлением в отличный ежевичный куст!
– Ёлки! Этак он нас без работы оставит! – с некоторым даже осуждением проворчал Пашка. – Тёть, надо чудика реанимировать, у нас ещё богатая культурная программа!
Нет, Нина пожалела бы несчастного Николая, если бы он сходу не начал бухтеть, что это она виновата.
Нет, некоторая логика в этом была… Если бы Нина послушно, как и подобает приличной девушке из хорошей семьи взяла Колину рубашку, постирала бы, погладила, помогла облачить… и тут же, не сходя с места пала в его объятия, то ничего ВОТ ЭТОГО не было бы. А так, ВОТ ЭТО прямо-таки в глаза бросается.
– И что мне теперь делать? – сердито ныл Коля, осматривая руки, плечи и торс, покрытые мелкими и болезненными царапинками. – Что я скажу?
– Ээээ, кому? – Нина помогла ему выбраться из ежевики, разочарованной быстрым расставанием с объектом.
– Ну, как кому? Я в спортзал хожу!
– Аааа, ну, придумаешь что-нибудь… – Нина насмешливо воззрилась на Колину ногу. – Ты так с мылом и пойдёшь или найдёшь в себе силы с ним расстаться?
Подразмякшее хозяйственное мыло, на которое наступили дорогим вычурным кроссовком, намертво влепилось в фигурную подошву и все попытки Коли его стряхнуть, стоя на правой ноге и дёргая левой, никаким успехом не увенчались. Разве что он опять чуть не обвалился в ежевику.
– Нин, я так не могу! – рассердился Николай.
И то сказать… Для человека, уважающего себя с рождения, находиться мокрым, по пояс раздетым, покрытым мелкими царапинами вперемешку с крупными мурашками от прохладного ветерка, с джинсами, которые прилипают при каждом движении, с мылом в кроссовках и ржущими аки кони мерзкими детишками на периферии, было однозначно невыносимо!
А тут ещё и сама Нина!
Стоит с каменным выражением лица, как статуя. Ни тебе пожалеть, ни посочувствовать!
– Могу предложить тебе сходить в баню.
– Издеваешься? – вскинулся Коля.
– Нет, почему? Вон, баня у меня стоит. Там можно и ополоснуться и штаны снять. Не при детях же, действительно… Закутаешься в полотенце, повесишь джинсы… – Нина кивнула на верёвку для белья. – Сейчас ветер, будет тепло, они быстро высохнут.
