Нина обняла обоих племянников.
– Золотые мои, а не отпраздновать ли нам избавление от Коли? Пока он не дозвонился вашему отцу? И да, кстати, а куда вы дели колорадских жуков?
– С ним уехали! – радостно отчитался Пашка – Под водительским сидением!
Коля проехал уже полдороги до Москвы. Ехал плохо! Нет, пробок не было, но какой-то странный и неприятный запах его просто преследовал! Запах и тихий, но настойчивый шорох.
Припарковавшись на обочине он вышел из машины…
Кадры со странным мужиком, облаченным в оранжевые женские шортики и крутые кроссовки, вопящим что-то малопонятное, щедро вышвыривающим из машины колорадских жуков и их личинки, а так же дохлых мышей разной степени сохранности, попали в интернет, и Коле оставалось радоваться только тому, что его мало кто узнал. Разве что члены семьи Мошеновых стали относиться с некоторым опасливым подозрением. Впрочем, как и он сам к ним.
Пашку и Полину, заподозренных в подкладывании Николаю колорадов (заслужено) и дохлых мышей (незаслуженно), Виктор забрал вечером в воскресенье и не разрешал им ездить к тётке Нине аж до самого Нового Года, но это уже совсем-совсем другая история.
Глава 1. Три белых коня в сугробе
Старый год заканчивался неохотно. Взял и из вредности растопил все белые праздничные сугробы, превратив их в подножное серое слякотное месиво, подсовывал людям, уже предвкушающим праздник, какие-то позабытые дела, несделанные и застенчиво задвинутые подальше, встряхивал их неожиданными новостями, короче, проверял на прочность.
– Когда этот год закончится-то? – скрипел Мишка, уныло доделывающий зануднейшие контурные карты по истории. – Ну да, забыл я про них! И что? Нельзя было про них в январе вспомнить? – злился он на бдительную историчку.
– Миш, чего ты ворчишь-то? – заглянула к нему бабушка. – Аааа, понятно. Походы и сражения? На картах они и правда, выглядят плоско и неинтересно!
– Устал я! – сообщил Мишка, уронив голову на заваленный учебниками стол. – Это ведь издевательство, да?
– Неее, издевательство будет потом, это так… разминка! – оптимистично ответствовала Людмила. – И вообще, не унынничай! Скоро праздники, поедем на дачу… Да и вообще, не знаю, как ты, а я так счастлива, что этот год получился именно таким, какой он есть!
Мишка покосился на кота Фёдора, умостившегося на учебнике географии, на Тима, развалившегося на лежанке, выбрался из-за стола, добрался до бабули и обнял её.
– Я тоже очень счастливый! – серьёзно сообщил он.
За окном продолжалась слякотная пакость, но уже запрыгали перед глазами картинки событий, которые случились в этом году, и Мишка воспрял, одной левой проложил маршрут для кучи военных походов, доделал уроки и развалился рядом с Тимом.
– Всё! Я устал и отдыхаю! На даче буду спать и валяться…
Знал бы он как он ошибается!
Владимир тоже мечтал где-то поваляться. Ну, хотя бы под столом! Вот лечь туда и сделать вид, что его тут просто нет!
– Ага, как же! Они зайдут поинтересоваться, и куда ж начальство-то делось… Сто процентов обнаружат, даже если креслом задвинуться и бумагами сверху присыпаться! А уж чего подумаюююют! – фыркнул он о сотрудниках. – Ладно-ладно, последний бой, он трудный самый! Доживу до двенадцати нуль-нуль, поздороваюсь с президентом на фоне курантов и уползу под ёлку спатеньки! А! Ещё своим подарки вручу и тогда точно уползу. Пережить бы этот предновогодний хвост…
