Грузчики занесли коробку на лестницу и вышли. Подтащив ее поближе к лестнице, я махнула рукой Корнилову, наблюдавшему за моими операциями сверху. Спустившись вниз, на середине последнего марша он протиснуться сквозь лестничные прутья и сверху уложил себя в ящик. Я закрыла крышку и позвала грузчиков.
- Только осторожнее! - умоляла я их, когда они принялись лихо закидывать коробку в машину.
Всю дорогу я болтала без умолку, боясь, что Корнилов начнет возиться и грузчики его услышат. Все шло хорошо, но уже в парадной произошло непредвиденное.
Парни втащили Герострата внутрь, и мы стояли в ожидании лифта, когда с улицы вошла Динка. В своем роскошном, черном с серебром, плаще она выглядела очень эффектно. Грузчики уставились на нее, как коты на сало.
- Ты купила холодильник? - удивилась Динка.
- Да ты что, - фальшиво возмутилась я. - Это мама купила, а мне, как всегда, отдали старый.
Подъехал лифт, парни схватили коробку, но то ли засмотрелись на Динку, то ли не знаю что, не удержали и уронили. Вместо ожидаемого грохота раздался приглушенный вопль.
Динка, поморщившись с отвращением, зашла в лифт и уехала.
Грузчики молча таращились то на меня, то на коробку.
- Мальчики! - взвыла я голосом театрального привидения. - Понимаете… в коробке мой любовник. Его жена в бинокль следит за парадной. Каждый раз приходится придумывать что-то новое, чтобы хоть немного побыть вместе.
Парни молча пожали плечами. Когда они, затащив Герострата в квартиру, пошли на выход, я протянула им по пятьдесят долларов. Они удивились, но взяли.
- Только Славе не говорите! - трагически шепотом попросила я.
7. Глава 7
Следующие два часа ушли на хозяйственные дела. Я нагрела воды и, пока Герострат мылся, сходила за продуктами. Денег Андрей мне отсыпал щедро, так что впервые за долгое время я могла ни в чем себя не ограничивать. При этом лицемерно говоря себе, что покупаю деликатесы исключительно для дорогого гостя.
После ужина мы сидели на кухне и пили кофе. Пили молча, потому что говорить, вроде, было не о чем. Невольно я вспомнила последние годы семейной жизни. Обычно мы с Мишкой или смотрели за едой телевизор, или читали. Но у меня на кухне телевизора, к сожалению, не было.
- Расскажи хоть, как ты жил все это время? - не выдержала я.
- Да как? Нормально. Из «России» уволился, потом знакомые в «Билайн» пристроили.
- А... на личном фронте?
- Без перемен.
- То есть по-прежнему по три бабы одновременно? - не выдержала я.
Корнилов только плечами пожал. Не человек, а птица, так и машет крыльями.
- А у тебя? - спросил он. - Кстати, почему ты из Сочи уехала? Я и не знал, пока открытку не получил.
А дело было так. После нашего с Мишкой развода Герострат, вопреки ожиданиям, вовсе не кинулся в мои распростертые объятья. Более того, он дал мне понять, что наши отношения несколько подзатянулись. Агония была долгой. Я никак не могла принять отставку и продолжала колотить лбом в закрытую дверь. Мне казалось, что если поговорить, объясниться, все еще вернется. Я искала Герострату оправдания, подводила какую-то психолого-философскую базу, на что-то надеялась. Но все было бесполезно. Нет, пару раз мы еще оказались в постели, но это уже ровным счетом ничего не значило.
При всем при том я никак не могла отделаться от ощущения, что Герострат, одной рукой отталкивая меня, другой все же держит и не отпускает. До него я не переживала еще ни одного разрыва с любимым человеком (Увалов не в счет), но почему-то была четко уверена: все должно происходить совсем не так. Ну не так ведет себя мужчина, когда женщина ему надоела и он больше не хочет иметь с ней ничего общего.
