Но ничего вспоминать не пришлось. Я незаметно положил ключи на подоконник, на балконе. И ненавязчиво объяснил Вальке, что он забыл их именно здесь, когда мы курили. Курили мы или нет, это уже не имело значения. Поскольку мы с Валькой всегда курили вместе. И все наши многочисленные перекуры в его памяти сбились в одну кучу…
Так я легко убедил Вальку. Легко перетасовал факты в его памяти. Легко защитил Ядвигу, точнее и уместнее – Ягу. Что она – Яга, я уже не сомневался. Но очень сомневался, зачем мне нужен был весь этот обман.
Валька сидел на диванчике, стоявшем на балконе, и пускал кольца дыма в утреннее осеннее небо.
– Фу, – облегченно пыхтел он. – Знаешь, Гера, а у меня все внутри аж похолодело. Все равно неприятно. К тому же мне показалось… Знаешь, что и компьютер как-то не так выключен. Некорректно, как они говорят.
– Ладно тебе, Валька. Все у тебя корректно, будет тебе. Вся жизнь у тебя корректна. А в компьютерах мы с тобой так себе. К тому же паранойей никогда не страдали.
– Ага, не страдали, – усмехнулся Валька. – Этакие простые, незамысловатые парни.
Наши взгляды столкнулись. Валька незамысловато улыбался. Но мой взгляд не выдержал его улыбки и попытался увернуться.
Дежурство мое закончилось. Но я не торопился. Нужно было решить вопрос с одной проходимкой. Так что после утреннего обхода и завтрака в кабинете я ждал Ядвигу. Я был по-настоящему зол. Но при этом все же не забыл причесаться и побрызгаться туалетной водой. И даже посмотрел на себя в зеркало. И искренне удивился. На меня смотрело само обаяние и доброта. И даже какая-то глупость. Слава богу, что еще любовь не вылезла наружу. А вот злость осталась вне зеркала. И я уже сомневался: а была ли она вообще? Я сурово сдвинул брови. Получилось еще глупее. Так, так, так… Что со мной? Лучше на этот вопрос пока не отвечать. Ответ мне явно не понравится. Так, так, так… Так. Спасет сигарета. Она придаст облику усталость после ночного дежурства. А если часто стряхивать пепел, то, безусловно, еще и раздражения. Если повезет – даже злость может проявиться. Это если глубоко затягиваться. В злости я нуждался как никогда.
И я схватился за сигарету, как за соломинку, когда в дверь постучали.
– Войдите? – сурово ответил я, но на последнем слоге голос приторно дрогнул.
Она вошла. В больничных тапочках и спортивном костюме. И присела у моего стола на уголок стула.
Я уткнулся взглядом в бумаги. И ничего там не видел.
– Я за выпиской, доктор. Мне уже все? Пора?
– Пора. Но это не все.
Я наконец-то взял себя в руки и поднял на нее тяжелый взгляд. Он действительно был тяжелый. И она покачнулась на стуле.
– Ядвига! Вы ничего не хотите мне сказать!
Она мило потупила глазки. И даже покраснела.
– А что говорят в таких случаях? Спасибо. Нет – большое спасибо. За хороший уход. И внимание.
– И это все? – Я не отрывал от нее своих глаз. И мне это нравилось.
– Все? А что, еще что-то полагается? Ну, я не знаю… В общем, извините за напрасные хлопоты. Я ведь здорова. Как оказалось. Извините, что зря вас побеспокоила…
– Ну, ну, теплее…
– Теплее?
Она захлопала черными ресничками. Она ничего не понимала. Вернее, это она так думала, что я так подумаю, что она ничего не понимает. Невинный ангелочек с именем Яга.
– Теплее… Ну, я и не знаю, что даже сказать. Мне, право, неловко…
– Ну же, наберитесь мужества.
– Мужества. Да где его взять при такой ситуации? Хоть я знала, что полагается… Ну, отблагодарить, что ли? Да? Это теплее?
