– Да не надо мне, – говорила она.
– Мне надо! Я хочу, – говорил он.
– А я не хочу, – стояла на своём Жужа, готовая расплакаться.
Вдруг рядом оказался и Тюн.
– Что пристал к ней? Она моя! – он выпячивал грудь вперёд и сердито жужжал.
– Э, ребята! Я вообще тут ни при чём, – робко пискнула Жужа, отлетев в сторону.
– А мы тебя не спрашиваем! Разберёмся сами! – хором крикнули самцы, и в этот момент раздался хруст.
Чей—то тяжёлый ботинок наступил на трутней. Спор окончен. Лети—ка ты, Жуженька, домой, пока жива—здорова. В гостях хорошо, а дома лучше.
ИЛИ ПОБЕДИТЬ, ИЛИ УМЕРЕТЬ
«Смотрю вдаль неба сквозь решётку. Воздушные облака манят меня. Кажется, если перебраться через них, то там уж точно начнётся новая жизнь. Но я только могу смотреть в маленький квадратик, обрамлённый кованым железом. Ненавистный скрип! Это значит, принесли поесть. Я не хочу есть, зачем?»
Бородатый стражник осторожно поставил тарелку с кашей на деревянную табуретку возле кровати и задержал свой взгляд на Елизавете. Она стояла возле окна спиной к двери. Её силуэт в свете лучей был хрупок и тонок, но прям и горд. Прекрасна! Величественна! Неприступна!
«Сестра заточила меня в Тауэре. Родная кровь ничего не значит, когда дело касается власти и денег. Почему нельзя жить мирно? Вероятно, я смогла бы править Англией без кровопролития. Хоть отец и не признавал меня, но образование дал достойное. Будь, что будет. Жизнь расставит всё на свои места»
Спустя четыре года Елизавета на балу в Лондоне знакомится с человеком, повлиявшем на её судьбу.
«Не свожу с него взгляда.
– Кто вы? – спрашиваю его.
Сквозь маску на меня пронзительно смотрят лукавые карие глаза. Я не могу оторваться.
– Ваш Ангел Хранитель, – он отвечает спокойно, но я чувствую его улыбку. Начинается гальярда.
– Неплохо двигается этот граф, – думаю я, немного запыхавшись. Я обожаю гальярду, никто не может соревноваться со мной. Но не Роберт Дадли, это я уже поняла»
Елизавета вернулась в свои покои. Снять с себя увесистый наряд – наслаждение. Ванна, наполненная лепестками роз, ждёт её. Она погрузилась в воду и закрыла глаза.
«Я захлёбываюсь! Спасите! Помогите! Наконец, хватаю ртом воздух. Дышу. Меня поднимают на корабль.
– Как Вы оказались в воде? – спрашивает с упрёком меня Роберт.
Я снова тону в его глазах. Мой Ангел Хранитель.
– Я говорил, что женщина на корабле – горе судну.
– Какое же горе, если в воду свалилась сама женщина?
– Вы моё горе и Вы моё счастье, Ваше Величество. Но, кажется, у нас проблемы. По правому борту пираты.
Смотрю на Роберта, прищурившись. Неужели, он действительно думает, что я этого не предусмотрела? Мои пираты в моём море – да разве это проблема? Я давно договорилась с ними о захватах лишь испанских кораблей. Я представила, как будет сейчас удивлён Дадли, и рассмеялась.
– Пойдёмте, граф, я Вам кое-что расскажу, – я беру его под руку и веду в каюту. Мимоходом вижу, как на мачте сидит пеликан и вырывает из себя кровавые куски собственной плоти. Я останавливаюсь. Вся покрытая мурашками, ощущаю внутри тупую боль.
– Что с Вами? – голос Дадли звучит глухо. Смотрю мутным взглядом на мачту ещё раз – никого. Небо голубое и ясное, простор и тишина, море спокойное.
– Показалось, – отвечаю вполголоса и спускаюсь вниз.»
Дела улажены. Можно возвращаться домой, но ночью начинается шторм. Судно бросает на волнах из стороны в сторону, матросы бегают по палубе, тщетно вычёрпывая воду. Бессмысленная затея, если деревяшке суждено превратиться в щепки.
