– Полно, Витя! К чему так дурносмысленно?.. нет… ээ… так примитивно утешать меня! Я не верю.
– Приглядись к моей морде, огрызок испанского рыцарства! Ну, пригляделся? Ответь, я похож на парня, который дешево утирает сопли другу, сохнущему по шлюхе? А? Я серьезный человек, Хосе.
– Ну… возможно. – Лопес и не поверил бы, и не заулыбался бы уж конечно, если бы с самого начала не жаждал поверить и улыбнуться. Романтический чудак… безотказно-надежный в бою. Как пистолет.
Они поговорили еще немного. Потом комендор ушел, почти счастливый.
…Итак, на чем прервались? Ага. Беда в том, что накопитель не только собирает рассеянную энергию, но и сам рассеивает часть ее. Иногда чуть-чуть, едва заметно, а иногда – гомерическими порциями. Накопительная батарея рейдера «Бентесинко ди майо» с жутковатой неизменностью «фонтанирует» по средам и пятницам условного календаря. Иногда после очередной «протечки» на техническом посту попросту невозможно находиться. Волосы встают дыбом, наполняясь маленькими колючими молниями, в ушах звенит, током лупит ото всего, даже от предметов, которые в принципе не могут проводить электричество – не из того сделаны…
Четыре месяца назад, когда случилось в его жизни непостижимое событие, Сомов тоже пытался наладить накопители, хотя бы понять причину… Каждый раз приходилось менять старый, сбрендивший блок на новый, а это ужасное расточительство, поскольку старый был новым вот только что. Так дела не делаются. Чего он только не перепробовал! Усиливал рамы, подстыковывал через нештатные кабели, измерял химический состав воздуха на посту, проверял, не чудит ли что-нибудь в соседних отсеках. Тщетно. Всякий кончалось одним и тем же – он выносил очередной протекший накопитель в мусорный створ. Иначе невозможно: те несколько минут, пока старший корабельный инженер добирался до створа, его доброе имя полоскали все, кому не лень. Вся электроника в отсеках на его пути неожиданно впадала в краткое, но буйное помешательство. Оставь такую вещицу внутри, а не за бортом, глядишь, и весь рейдер сбрендит… Решение проблемы, сам того не желая, подсказал ему кок, лейтенант Деев. Когда Сомов совершал последнее скорбное шествие к створу, тот вышел и произнес по поводу происходящего несколько особенно флотских фраз. Сомов не выдержал, развернулся и скорым шагом попер на кока. Кок отпрыгнул каким-то кошачьим боковым скоком. Виктор ему, голосом маньяка-убийцы:
– Что у тебя тут, гнида, рехнулось? Рефрижераторная камера? Такой же обмылок, как и ты сам?
– Ты! Зря я тебя кормлю, урода!
– Либо ты заткнешься, либо…
В ту же секунду кок распахнул дверцу рефрижератора с воплем:
– Полюбуйся!
Это уже потом, постфактум Сомов осознал, что камера выдала какую-то умопомрачительную антарктиду вместо режима «медленная разморозка», и все харчи, приготовленные для ужина, превратились в ледяные игрушки Снежной королевы. А тогда он со зла засадил накопитель прямо в середку продуктовой кучи. Деев схватил деревянную мясобойку и уже прицеливался добраться до сомовского черепа. Вообще, коки – нервные люди. Все ими недовольны и почему-то никто не держит это недовольство при себе… Но тут Сомов заорал ему:
– Постой! – и кок моментально оставил мысли о смертоубийстве. Такое у Сомова сделалось лицо…
Индикатор, маленький светящийся ярлычок на неисправном блоке, горел в положении «режим/норма». Одновременно рефрижератор заработал, как надо.
