– Посольство США, – после четырех длинных гудков услышал он в трубке знакомый голос.
– Билл, это я, Кривуля. Тут страшный скандал. Македонский требует вернуть в издательство «Пятую колонну». Его секретарша видела, как канадцы что-то выносили из моего кабинета.
– Не трясись, Кривуля, – проговорил человек из посольства. – Сколько он хочет за рукопись? Все имеет свою цену.
– Ему деньги не нужны, – зачастил главный редактор. – Ему нужны глаза, огромные влюбленные глаза, как тогда, в юности, чтобы женщины ловили его каждое слово!
– Кривуля, ты с ума сошел, – резко оборвал его собеседник. – Я тебя просил назвать сумму, за которую Македонский продаст нам «Пятую колонну».
– Я же сказал, ему деньги не нужны, – продолжил Кривуля. – Я цитирую дословно. Македонский хочет, чтобы женщины-журналистки интервью писали с ним, а не с этим Маркусом Крыми, потому что он опубликует «Пятую колонну», невзирая на угрозы и смертельный риск быть убитым.
– Это сказал Македонский!?
– Да!
– Тот самый Македонский, который после телефонного звонка заменил «Пятую колонну» на «Сумасшедшую любовь»?
– Да! Да! Он убьет меня, потому что сошел с ума! Ему надо вернуть рукопись или…– сделал долгую паузу Кривуля. – Или убить!
– Убить? – удивился американец. – Я тебя правильно понял?
– Да, убить! Он унизил меня, обозвал львовским гастарбайтером, а завтра задушит, если я не верну рукопись.
– А ты, что, уже не львовский гастарбайтер? – уточнил сотрудник посольства.
– Он меня унизил этими словами. Я редактор издательства!
– Хорошо. Я подумаю, что мы можем сделать для тебя, львовский редактор издательства.
У Тарзана сумасшедшая жена
– Украинский борщ давай! – неожиданно забилась в истерике женщина. – Все соки из мужа высосала за одну ночь! Борщ наливай, борщ!
Гелла с ужасом смотрела на орущую бабу. Она и представить не могла, что у Тарзана сумасшедшая жена.
«Это же бред ревности, – неожиданно вспомнила врач-гинеколог лекции Старкова по психиатрии. – Такая и убить может. Ее надо успокоить, переключить внимание».
– Хорошо, я накормлю вас, – с трудом произнесла Гелла. – Но я хотела бы знать, с кем имею честь? Вы, собственно говоря, кто?
– Кто-кто? Сейчас узнаешь! – женщина сорвала с головы парик с бигудями и стала стирать белила с лица.
– Гарик, это ты? – рухнула на стул Гелла. – Ты что тут устроил? Я чуть инфаркт не получила. И вообще, что у тебя за вид?
– Вид голодного человека. Я с утра ничего не ел. Ты можешь мне налить борща?
– Могу.
– Ну и чего ждешь?
Гелла включила электроплиту, накрыла на стол.
– Ты этот маскарад для меня устроил?
– Еще чего, для америкосов. За мной американские журналисты гонятся, интервью взять хотят, а я не даю, потому что честная девушка. А тебя вчера в «Клубничке» видели с Тарзаном, а у него жена певичка из ресторана. Может лицо отретушировать. Не боишься?
—Я знала одного китайца, который разносил сплетни по чужим квартирам.
– Это не ответ, – подошел вплотную к женщине Гарик.
– Не была я там, – отмахнулась Гелла. – Ты лучше скажи, что произошло?
– Пока тебя на этой кровати стриптизер ублажал, я бесов изгонял из твоего первого любовника.
– Из какого любовника?
– Из самого первого, Старкова.
– Он не был моим любовником, – соврала Гелла.
– Не был, был. Ты покайся перед господом лучше, пока я с остальными не разобрался, – с жадностью набросился на борщ Гарик. – Целый день не ел.
– И что ты сделал со Старковым?
