Однако выгорело. Осознание пришло, когда он въезжал в пустые и темные переулки городской окраины, сбавляя ход. Он, Йожеф Тот, выкрал наследницу трона, и никто его до сих пор не поймал, а теперь пусть попробуют – затеряться в многолюдной столице для него проще простого.
Но это для него. Ее-то каждая собака издали признает, во Фростпорте не спрячешь, если только в подполе взаперти держать. Увозить ее надо, вот только куда? И как, скоро на всех дорогах патрули выставят...
Да и что он вообще собирался с ней делать?
Вот тут воображение подвело. Была рисковая затея: не дать ей сесть на трон, похитить из дворца, а как быть дальше, придумать не успел. Да и кто бы успел, за такое-то время!
– А ведь она там замерзла совсем, голая под полостью! – спохватился он.
Остановился, высматривая, куда бы свернуть с дороги, чтоб проверить, но понял, так не годится. Вынимать ее из мешка на улице – все равно что городовому лично отдать. И метет даже тут, в городе, вон как воет в закоулках. А одеть ее не во что...
И он вновь погнал лошадь, благо, на дорогах почти никого не было, все попрятались от непогоды. Довезет до надежного адреса, здесь недалеко. Оставалось лишь надеяться, что довезет.
«Ее смерть избавила бы разом от всех проблем», – промелькнула равнодушная мысль, но Йожеф прогнал ее в испуге.
Убить принцессу? Он этого вовсе не хотел! Наверное, так было бы проще, но... Он вспомнил ощущение мягкого сонного тела в руках, тень длинных ресниц на щеке, босые ножки с крошечными накрашенными ноготками. Может со временем она и станет безжалостной тираншей, но сейчас – дитя дитем, доверчивое и глупое.
Почесав лоб, он вздохнул, прямо на ходу снял с себя длинную меховую доху, откинул полость и накрыл неподвижный мешок. Ветер моментально пробрал до костей. Ничего. Он здоровый, ничего с ним не сделается. Говорят, померзнуть иногда полезно, организм крепче будет.
6. Глава 5. Беги и не оглядывайся
До надежного адреса Йожеф добрался, едва не околев от холода. Переоценил он свою стойкость. Сидя в санях, кровь не разогонишь: руки-ноги быстро окоченели так, что он их не чувствовал, как ни хлопал и ни тер сквозь одежду. Толстая шерстяная кофта задубела от снега и больше остужала, чем грела.
Спрыгнул на землю и чуть не рухнул – непослушные ноги держать отказывались. Стянув зубами рукавицу, постучал условным стуком в окошко. Каждая секунда ожидания чудилась вечностью. Долго как. Обычно сразу откликаются, не любят тут, чтоб снаружи возле дома подозрительные типы отирались. Неужели не признали? Или случилось что?
От этой мысли словно нутро оборвалось. Это конечно не единственный адресок, куда податься можно, но до другого ехать и ехать, а Йожеф ясно понимал – не выдержит. Про спящую в санях принцессу он и вовсе старался не думать.
Наконец в глубине темного окошка замаячил огонек. Мелькнул и пропал, едва успев приблизиться. Другой бы кто подумал, что примерещилось, но Йожеф едва не заплакал от облегчения. Дома они, увидели. Сейчас все будет, и чай горячий, и стопочка перцовки, и теплая постель. Главное, печь натопленная...
Однако не тот прием его ожидал, о котором мечталось. Вернее, самого-то приняли, посетовали даже, чего, мол, дурень, выперся в такую метель без шубы. Но когда вдвоем взялись за мешок, хозяин сразу в лице поменялся. Свернул в заднюю дверцу, откуда до нужника бегали да помои выносили, и завел в чулан, где всякое добро хранил.
