– С-сучья мать! – с выражением сказал бородач и стукнул Нарима по плечу.
Тот присел, а один из арбалетов немедленно сменил цель. Парни Чета схватились за топоры. Становилось совсем интересно, но следовало убраться в сторону.
– Спокойно, други мои, и ты, парнишка, тоже остынь. Кору, дружище, я ужасно устал, хочу выпить и завалиться спать. Поэтому у меня нет никакого желания весь поганый день сидеть в присутственном кабинете, слушать унылого осла и подписывать кучу бумажек. Ну там, где будет написано, как этот придурок споткнулся и упал на арбалетный болт. Вернется с-сучонок – прирежьте его втихую, и дело с концом, а сейчас пусть едет к с-сучьей матери. Лады?
Кору задумчиво посмотрел на него, потом тяжело вздохнул, и на его пухулую физиономию вернулось выражение безмятежности. Телохранитель Вайолетты много хуже владел собой, поэтому его перекошенная физиономия еще очень долго подергивалась, а зубы громко скрипели. Знаю я таких. Был бы он в окружении слуг, уже спустил бы их резать и убивать, а так… Рядом находились только тихо хихикающие ребята Чета.
– Проваливайте с глаз моих, – сказал Кору и поманил меня пальцем. Я заставил фыркающего Уркагана подойти ближе к Нариму. – Так вот, купец, мы с тобой на некоторое время расстаемся. Сам видел, с кем тебе предстоит путешествовать. Оно и к лучшему, с самого начала будешь знать, что надеяться можешь только на себя.
– Это понятно, – угрюмо ответил я, пытаясь сообразить, в чем заключается та шутка, о которой знает лишь Кору. И есть ли она вообще, – но меня это не очень волнует. Гораздо больше меня интересуют мои денежки. Надеюсь, вернувшись, найти их в целости и сохранности.
– Конечно, конечно. – Улыбка Кору стала много шире. Толстячок просто излучал радость и доброту. – Как только вернешься после выполнения задания, тут же получишь деньги и драгоценности. Ну если все сделаешь правильно. И если, естественно, вернешься.
Последнее обнадеживало.
– И еще, – улыбка моего нанимателя стала несколько деревянной, – покажи ладонь.
– Это еще на хрена?
– Погадать хочу, ручку позолотить. Показывай, говорю!
Недоумевая, я протянул правую руку. И вдруг толстый гаденыш воткнул в ладонь крохотную иглу, которую до этого ловко скрывал между пальцев. Не успел я даже выругаться, как Нарим вытащил иголку и отступил на пару шагов. Рожа у него… Я осмотрел место укола: кожа посинела, а крови не было видно вовсе. Скотина, опять меня подловил.
– Сколько? – тихо спросил я.
– Две недели. – Улыбка шпиона вновь стала искренней. – Должен успеть. И береги спутников как зеницу ока.
– Когда вернусь, – начал я, но Кору остановил меня, прижав палец к губам.
– Тсс, – сказал он. – Не нужно угрожать человеку, у которого есть противоядие от той дряни, что расползается по твоим венам. И удачи. Думаю, серьезных препятствий вы не встретите.
Серьезных препятствий по пути к воротам не возникло. Ну не считать же таковыми спящих стражников, по идее охраняющих вход в город? Проклятых ублюдков, как я понял, должны были предупредить люди Нарима, но и тут кто-то напортачил. Опухший от сна офицер принялся требовать подорожные, причем не особо скрываясь, намекал на взятку, которая-де ускорит процесс открывания ворот.
Белокурый телохранитель брызгал слюной, грозился всех сгноить в камерах и хватался за рукоять своего «свинореза». Я благоразумно держался в стороне. Принцесса тихо хихикала из глубин плаща, точно ситуация ее здорово веселила. Ребята Чета спешились и теперь развлекались, комментируя продажность стражи вообще и «во-он того жирдяя» в частности. Попытки графа вытащить меч вызывали у них дружный хохот.
