Убийцы с партийным акцентом - страница 17

Но дни его уже сочтены. Урну с его прахом торжественно захоронили в Кремлевской стене, а Наталья Розенель не меняет свой прежний образ жизни. Она живёт в том же особняке, у неё есть даже личный водитель. Она окружена многочисленными родственниками, и все они принадлежат к счастливой и благополучной верхушке советской элиты. Ее родная сестра Татьяна замужем за Суреном Агамировым, сотрудником Наркомата тяжелой промышленности. Племянница Наталья Сац стала директором первого в мире детского музыкального театра, её муж Михаил Вейцер – нарком внутренней торговли.

Счастье всегда кратковременно. Осенью 1937 года многие из них попадают под каток репрессий. Расстрелян Михаил Вейцер. Арестована его жена Наталья Сац, она вернётся в Москву только через 17 лет лагерей и ссылок. Арестован и расстрелян Агамиров, саму Татьяну выселяют из комфортабельной квартиры, ей и её сыну запрещено находиться в Москве. Ещё раньше был взят под сиражу и сгинул где-то в магаданских лагерях Николай, сын старшей сестры Евгении, бежавшей во Францию. Но Наталью Розенель не трогают. Пожалуй, потому, что Луначарский вовремя умер.

Все следующие годы Наталья Александровна переводила на русский язык ныне забытых европейских писателей, сочиняла радиопьесы по мотивам романов Эмиля Золя. В октябре 1962 года выходит книга ее мемуаров, после чего она умерла.

Хуторок в лесу

Эта обитель находится в Балахнинском районе Нижегородской области. Она объединила людей, представляющих Православную Церковь Божией Матери Державная, история которой ведет свой отсчет с двадцатых годов прошлого века.

Найти этот хуторок нелегко. Отец Марк, с которым мне довелось пообщаться, точного места не назвал и был как бы против того, чтобы я искал его самостоятельно. Вопросы, связанные с местом пребывания членов общины, его почему-то насторожили. Вызвали они недоумение и у заместителя начальника управления архитектуры и строительства Балахнинской районной администрации Елены Рассказовой.

– Впервые об этом слышу, – заявила она.

Но обитель все же отыскалась. В документах она значится как обычный жилой дом – земельный участок приобрёл в поселке 1-е Мая Большекозинской сельской администрации таинственный Дмитрий Геннадьевич Быстров, о котором никто из местных жителей совершенно ничего не знает. Не имеется о нём данных и в администрации. Её глава, Владимир Горин, не исключил такого варианта, что прежние власти польстились на взятку.

Обитель эта напоминает старообрядческий скит или прибалтийский хутор – мызу. Рядом – сосновый бор, сельское кладбище. Место уединенное, обнесённое высоким забором. Доска наподобие мемориальной: «Центр русской духовности. Община Православной Церкви Божией Матери Державная». Каменные строения, где живут люди. Баня, сараи, амбары, колодец с часовенкой – там вроде бы вода святая, водонапорная башня. Грядки с капустой, другими овощами, цветы, теплицы. Женщины с непокрытыми головами (это совсем не похоже на верующих) копошатся в огороде.

Навстречу вышел небритый молодой человек, представившийся как Вадим, в шортах и с сотовым телефоном. Он долго присматривался ко мне, но на вопросы отвечал неопределенно, ссылаясь на то, что не было на беседу благословения. Повторял явно заученные фразы:

– Православие зашло в тупик. Духовного развития нет. Бог через жертву соловецких старцев хочет создать новую цивилизацию. Люди должны объединиться, но не на основе традиционного православия, а на основе духовности, которую открывает сейчас Пресвятая Дева. Эпицентром этой духовности становится наша Церковь Державная.