– Да, не засиживайтесь из-за меня! – взмолился Тимоти. – Вы, наверное, падаете с ног от усталости.
– Да, я устала, – призналась она. Увидев, что дверь открылась, миссис Хаддингтон добавила: – Полагаю, вы ждете моего секретаря.
– Именно так, мадам, – подтвердил инспектор Грант.
Бьюла порывисто встала:
– Я готова. Я… Вам лучше не ждать, Тимоти.
– Вы уже это говорили, – напомнил он. – Уверен, в беседе вам не помешало бы присутствие юридического консультанта.
– Нет-нет, не надо! Пожалуйста!
– Думаю, старший инспектор предпочел бы пообщаться с одной мисс Бертли, – вставил инспектор Грант.
– К предпочтениям старшего инспектора я равнодушен, – промолвил Тимоти.
– Я хочу пойти туда одна, Тимоти!
– Ладно. Ступайте с богом, дитя мое!
Войдя в будуар, Бьюла не удержалась и бросила взгляд на кресло рядом с телефонным столиком. Оно, конечно, уже пустовало, и от этого ей стало легче дышать. Хемингуэй, еще перед началом опросов пододвинувший себе один из столиков, которых в комнате было множество, встал и предложил Бьюле сесть напротив. Затем он официальным тоном попросил ее назвать свое полное имя.
Она в своей торопливой манере ответила:
– Бьюла Бертли. Вечером я уже называла себя полиции.
– Знаю, – кивнул Хемингуэй. – Но я попросил ваше полное имя. – Их взгляды встретились: Бьюла смотрела с вызовом, он – требовательно. – Имя Бьюла я помню, но у вас есть, кажется, и другое имя, иностранное. И фамилия ваша была не Бертли.
– О чем вы говорите?
– У меня цепкая память на лица, ваше я бы ни за что не забыл.
– Это ошибка. Вы считаете, что знаете меня, а я вас никогда в жизни не видела.
– Нет, потому что я не имел отношения к вашему делу. Просто оказался в тот день в суде. Предлагаю поговорить серьезно. Не надо врать, ложь меня утомляет. Имя?
Сначала у нее был такой вид, будто она не намерена отвечать, но потом Бьюла угрюмо произнесла:
– Франческа Бьюла Бертли Мериден.
– Так и знал, что имя иностранное, – пробормотал Хемингуэй, записывая услышанное. – Вам тогда дали девять месяцев? Растрата?
– И подлог.
– Сколько вам лет?
– Двадцать четыре.
– Родители?
– Умерли.
– Другие родственники?
– Есть дядя – хотя он предпочел бы, чтобы я о нем не вспоминала. Он не давал о себе знать с момента моего заключения. Наверное, уже забыл о моем существовании. Ему отлично удается забывать о неприятностях. – Бьюла мрачно взглянула на него. – Какое это имеет отношение к происшедшему здесь? Наверное, вы думаете, что раз меня признали виновной в краже и подлоге, то на меня можно повесить и это убийство?
– Без улик нельзя. Хотя опытный полицейский сумел бы состряпать изобличающие вас улики, верно? Избавьте меня от этого лепета! Вы не представляете, сколько раз я все это слышал. Вы давно знали Сэтона-Кэрью?
– С тех пор как вышла из тюрьмы.
– Где вы познакомились?
Бьюла замялась.
– Выкладывайте! – сказал Хемингуэй. – Что ему от вас понадобилось? Он любил протягивать руку помощи оступившимся дурочкам? Или это было светское знакомство?
– Нет. Мне посоветовали обратиться к нему. Сказали, что Сэтон-Кэрью найдет мне работу.
– Кто сказал?
– Одна женщина.
– Случайно, не из службы занятости?
– Нет, сокамерница.
– Любопытно! – воскликнул Хемингуэй. – Только не трудитесь убеждать меня, будто не ходили в службу занятости и в полицейский участок, потому что это я и так знаю и хочу обсудить совсем другое. С чего та женщина взяла, что Сэтон-Кэрью найдет вам работу?
