Признаки такового сообщества усматриваются, независимо от изложенных ниже показаний обвиняемых, в следующих данных настоящего дознания:
Вслед за арестом обвиняемого Рысакова были обнаружены две квартиры его: в первой из них, на углу 9-й улицы Песков и Мытнинской, в доме № 32–44, кв. № 17, он нанимал комнату под именем вятского мещанина Макара Егорова Глазева у коллежского регистратора Ермолина, представив и паспорт на означенное имя; во второй квартире, на углу 5-й улицы Песков и Греческого проспекта, в д. № 6—14, кв. № 18 он проживал под своим собственным именем, нанимая комнату у вдовы надворного советника Ксении Холодковской. В первой из означенных квартир, кроме разных рукописей противоправительственного содержания, были найдены: 1) №№ 2 и 3 «Народной воли»; 2) рукопись под заглавием: «Объяснительная записка к программе рабочих членов партии “Народная воля”»; 3) печатный экземпляр самой программы и 4) рукопись под заглавием: «Задачи боевой рабочей организации», содержащая воззвание к «товарищам», которые приглашаются вести борьбу с правительством путем открытых насильственных действий.
Из показаний хозяек квартир, в которых проживал Рысаков, – Ксении Холодковской и Прасковьи Ермолиной, видно, что у первой из них он жил до 31 января сего года, причем к нему ходил лишь один молодой человек, которого он называл своим товарищем студентом. Во время проживания Рысакова у Ермолиной его посещали по вечерам, вместе и порознь, шесть человек его знакомых, с которыми он и уходил вместе, возвращаясь домой поздно ночью.
3 марта, по указаниям Рысакова, была обнаружена и квартира того самого неизвестного человека, который умер от повреждений, полученных им при взрыве 1 марта. Под именем виленского мещанина Николая Степанова Ельникова он проживал на Выборгской стороне по Симбирской улице в доме № 59, кв. № 22, у квартирной хозяйки Анны Артамоновой.
По осмотру вещей, оставшихся в квартире Артамоновой, в числе их, кроме шести экземпляров «Рабочей газеты», напечатанных в «Летучей типографии „Народной воли“», и экземпляра упомянутой уже найденной и у Рысакова «Программы рабочих членов партии», оказались еще: 1) счет в израсходовании за ноябрь 33 рублей, с надписью внизу: «отчет Федорова» и 2) платок с меткой «Н. И. Р.».
По предъявлении Артамоновой и служанке ее, солдатской вдове Акулине Смелковой, трупа неизвестного человека, умершего в придворном госпитале, они признали в нем своего жильца Ельникова.
Из показаний Смелковой видно, что Ельников переехал к Артамоновой 15 января 1881 года и вел весьма уединенную жизнь, принимая лишь по вечерам гостей: трех мужчин и двух женщин, из которых один мужчина, высокий и черный, приходил обыкновенно вместе с женщиной с большим лбом, казавшейся его женой. В ночь на 26 февраля Ельников первый раз ночевал дома; 26 числа вечером пришли к нему упомянутые мужчина с женщиной и, кроме того, еще другой светло-русый его знакомый, причем пробыли у него до 12 часов ночи; 27 и 28 февраля Ельникова дома не было, а 1 марта он встал раньше обыкновенного, в 8 часов утра, быстро оделся и ушел, после чего уже не возвращался.
По предъявлении Смелковой обвиняемых: Рысакова, Желябова, Софьи Перовской и Геси Гельфман, – свидетельница признала в них лиц, приходивших к Ельникову, и в частности: в Рысакове – светло-русого человека, нередко приходившего с высоким черным мужчиной и его спутницей и бывшего у Ельникова с ними же 26 февраля; в Желябове – человека, приходившего к Ельникову не менее трех раз; в Перовской – упомянутую спутницу высокого черного мужчины; в Гельфман – женщину, три раза не заставшую Ельникова дома и в последней раз оставившую ему записку.
