Лена, которая внимательно ловила каждое слово, встала.
– Скоро начнется перемена. Скажите, где нам найти вашу коллегу, госпожу Брааш?
Вайсдорн объяснил, как пройти к нужному кабинету, и на прощание обменялся с Леной и Йоханом рукопожатиями.
– Что думаешь об этом господине? – спросила Лена, пока они с Йоханом плечом к плечу шли по длинному коридору.
– Он очень предан своему делу. Кажется, Мария ему нравилась.
Лена остановилась перед одной из дверей и сказала:
– Да, похоже на то. Он явно знал, о чем говорит.
Она постучала и открыла дверь.
– У нас урок. Пожалуйста, подождите снаружи, – попросила Ева Брааш, учительница.
Лена подошла к ней и окинула взглядом класс.
– Мы из полиции. Господин Шредер знает о нашем присутствии. – Она протянула руку учительнице руку и представилась: – Лена Лоренцен. Мы с напарником хотели бы сказать классу несколько слов.
– Хорошо, – растерянно ответила Ева Брааш, все еще не оправившись от удивления.
– Можете уделить нам несколько минут после того, как мы закончим? – вполголоса поинтересовалась Лена.
– Да, на перемене, – кивнула Ева Брааш.
Лена повернулась к классу. Некоторые ученики казались грустными, по припухшим глазам было видно, что они недавно плакали. Другие сидели за партами с равнодушным видом, притворяясь, что происходящее их ни капельки не интересует.
– Наверняка вы все уже слышали о смерти вашей одноклассницы Марии Логенер. Ее нашли мертвой на пляже. Я – старший комиссар Лоренцен, а это мой напарник, – она повернулась к Йохану, – комиссар Грасман. Мы расследуем смерть Марии, и нам нужна помощь всех, кто ее знал.
Лена взяла мел и написала на школьной доске номер своего мобильного телефона.
– Вот мой номер. Пожалуйста, запишите его. Смело звоните мне в любое время, если захотите поговорить.
Некоторые ученики закивали, другие потупились, отводя взгляд. Какая-то девочка подняла руку.
– Да, Анна, – сказала учительница. – Ты хочешь что-то спросить?
Девочка заметно нервничала. Она неуверенно взглянула на своего соседа по парте, схватила лежащий перед ней карандаш и сжала его в руке. Потом подалась вперед и выпалила:
– Я хотела спросить… Мария правда… она правда покончила с собой?
– Следствие еще продолжается, – ответила Лена. – Пока нельзя с уверенностью сказать, что именно произошло. Поэтому очень важно, чтобы вы рассказали все, что знаете. Может, вы заметили что-нибудь странное или необычное. Будьте уверены: информация не выйдет за пределы полиции. Мы никому не расскажем о том, что от вас узнаем. Ни вашим учителям, ни одноклассникам, никому.
– Неужели вы хотите сказать, что Марию… что ее… – Анна запнулась.
– Как я уже сказала, пока нельзя с уверенностью сказать, что именно произошло.
Из установленных над дверью динамиков раздался звонок, возвещавший о начале большой перемены.
– Можете идти, – добавила Лена, обращаясь к детям. – Если кто-нибудь захочет поговорить с нами прямо сейчас, то во время перемены мы будем здесь, в классе.
Ученики встали и вышли из помещения. Осталась только Ева Брааш, учительница.
– Вы хотели со мной поговорить? – заговорила она, переводя взгляд с Лены на Йохана.
– Ваш коллега господин Вайсдорн сообщил, что вы хорошо знали Марию, – сказала Лена, перехватывая инициативу.
– Неужели? – протянула Ева.
– Вы преподаете религиозное воспитание? – спросила Лена, пропустив мимо ушей ее замечание.
– Да. И музыку. Конечно, я хорошо знаю… то есть знала Марию. Она была моей ученицей.
