Убийство русалки - страница 37

– Не сейчас, вырезальщик. У меня важные дела, мне нужно идти.

– Они могут подождать, разве их нельзя отложить?

– Нельзя. Встретимся через два часа. – Она посмотрела на него.

Он кивнул.

– Все в порядке, – промолвил он и вдруг протянул ей руку.

Такого она не помнила со времени конфирмации в церкви прихода Виндебю[25] много лет назад.

– И не называйте меня больше вырезальщиком, – продолжил он. – Меня зовут Ханс Кристиан.

Она осторожно взяла его руку, которая оказалась мягкой и нежной. Не выдубленная тяжелой работой, как большинство рук. Она отпустила руку и побежала через площадь, сопровождаемая чужими взглядами.

– Фрёкен Молли, я буду ждать у Суда, – крикнул он. – Через два часа.

Улица казалась уютной, и солнце проглядывало сквозь облака. Она чувствовала ветер, трепавший испорченное платье. Она глубоко задумалась. С этими деньгами она сможет заплатить ренту и заняться Крошкой Мари. Но что с убийством Анны? Если это не рез… Если это не Ханс Кристиан, то кто? Может быть, он поможет ей? Найти убийцу Анны? Это самое меньшее, что он может сделать, если это все-таки не он.

Один, два, один, два. Ханс Кристиан ходил туда-сюда по лестнице в здании Суда, вниз-вверх, пока стрелка часов не перевалила за четверть шестого. Он предчувствовал это. Что Молли не придет.

Один раз он осмелился посмотреть в камеру, где он сидел еще этим утром, и увидел того же мужчину, лежавшего на том же месте. Из темноты он слышал те же стихи золотаря, которые он плавно читал нараспев.

Он почувствовал зависть, которую поэты испытывают друг к другу и к чужим словесам. Он снова оглядел площадь в надежде, что девушка все-таки подойдет. Но ее нигде не видно.

Ему нужно войти внутрь самому. Он еще немного обдумал свою защиту и свои слова перед директором полиции. Он даже записал большинство из них. Чтобы показания казались более достоверными, о том, что ему не хватило бы сил унести женщину на себе, и кое-что насчет времени. Он подошел к конторке и оглядел силуэт Козьмуса Браструпа и его страшную тень.

– Ты здесь, чтобы сделать признание? – чересчур громко крикнул надутый привратник, узнав Ханса Кристиана.

– Мне нужно поговорить с начальником полиции.

– Попробуй подойти завтра.

– Нет, поймите же, – начал Ханс Кристиан, понимая, что привратник ничего не сообразит. Наверное, он вырос в маленьком городе, где так шумели ветряные мельницы, что все жители должны были кричать друг другу, а колодец был таким заиленным, что все пили одно пиво с утра до вечера. Даже школьная учительница, милая фрёкен, и дети, и даже гуси у церкви все время ходили пьяными.

– Начальник полиции ушел ужинать и сегодня больше не придет.

Ужинать? Скорее всего, он отправился в Марстранд. Ханс Кристиан видел его входящим и выходящим из уютного трактира вместе с Орстедом и другими обывателями.

Он вышел из Суда и поспешил на Новую площадь, направляясь к Марстранду. Шут и его помощники теперь жонглировали горящими шарами и лизали огонь с горящей лучины.

– Андерсен, – окликнул его кто-то сзади.

Это Молли, уже в другом платье, с рыжими волосами, убранными наверх так, чтобы было видно ее худую шею.

– Я пришла, как только смогла, – сказала она. – Я должна была кое-что сделать. Кое-что важное. Где мои деньги?

Он посмотрел на ее протянутую руку. Что ей сказать? Не мог же он пойти к старому Коллину, чтобы просить милостыню, как и не мог достать пятьдесят ригсдалеров из воздуха. Но если он ей об этом расскажет, она откажется ему помогать, его казнят, и в любом случае она не увидит этих денег.