Выполняя просьбу брата, Макс поднялся наверх, чтобы найти Лэтропа и отвести его в каюту миссис Зия-Бей.
Он задержался в каюте В-37 ровно столько, сколько требовалось, чтобы убедиться: ни флакон, ни его содержимое не заключают в себе никакого подвоха. Это была вполне заурядная бутылочка иссиня-черных чернил известной американской марки, какие можно купить где угодно за десять-пятнадцать центов. Бутылочка была полна, и, похоже, ее ни разу не открывали. Братья Мэтьюз даже вылили на пробу немного чернил в умывальник, чтобы взглянуть на них.
Было уже двадцать пять минут одиннадцатого, ветер и волнение в море значительно стихли; и хотя «Эдвардик» все еще качало, это была медленная, едва уловимая качка, не производившая особого шума. Впрочем, воцарившаяся тишина теперь угнетала не меньше, чем шумное бесчинство стихий всего полчаса назад.
Так или иначе, она позволила Максу быстро найти Лэтропа, который, сидя в полном одиночестве в салоне, наигрывал что-то на рояле и распевал для собственного удовольствия.
И даже тут склонный к рисовке Лэтроп был верен себе. Игру он сопровождал картинными, размашистыми жестами, заставлявшими выглядывать из рукавов его смокинга крахмальные манжеты.
О, лунный свет сегодня вечером над Уобашем,
Из полей доносится дыхание свежескошенного сена…
[6]Тут Лэтроп прервался, все еще перебирая клавиши пианино, и обратился к Максу.
– Присаживайтесь! – предложил он. – И разрешите недавний спор между мной и Хупером. Французские офицеры всегда носят головной убор в помещении? Детективы носят, я знаю. Иногда и евреи. Но почему французские офицеры? У меня есть теория насчет этого парня Бенуа. На самом деле он призрак. Он…
Сквозь ветви платанов мерцают огоньки свечей
На берегах Уобаша, далеко отсюда… —
заключил Лэтроп, прерывая сам себя.
Его сильный голос и звуки рояля разносились по салону, и было в этом что-то почти непристойное. Но Макс нашел способ остановить попутчика:
– Вы не могли бы немедленно спуститься в тридцать седьмую каюту? Кто-то убил миссис Зия-Бей.
Наступила мертвая тишина.
Руки Лэтропа неподвижно лежали на клавишах фортепиано. Затем он повернул голову, и его шею прорезало множество морщин. А лицо теперь выглядело таким же старым, как и тщательно причесанные седые волосы.
– Значит, в этой истории с метанием ножей действительно что-то было, – произнес он.
– По всей видимости, да.
– Убита? Боже… – Он осекся. – Как?
– Ей перерезали горло. Мы пока не смогли найти орудие убийства.
– Я не хочу в этом участвовать, – заявил Лэтроп и ударил мизинцем по дискантовой клавише фортепиано.
– Но капитан настаивает, чтобы вы спустились в каюту. Он сейчас ждет там.
– Я? Но почему я? Что я могу сделать? Что за глупость? Разве у меня и так мало забот?
– Потише, пожалуйста!
– Вы не ответили на мой вопрос.
– Послушайте-ка, это ведь правда? То, что вы сказали нам сегодня утром? Вы действительно разбираетесь в отпечатках пальцев?
– Да, так и есть. – Лэтроп присвистнул. – Хотите сказать, что у вас есть отпечатки пальцев? Что ж, я не против вам помочь с этим.
Макс проигнорировал его замечание.
– Мистер Лэтроп, ответьте, пожалуйста, на один вопрос. Предупреждаю, он может показаться глупым. Вероятно, он вызван поверхностными представлениями. В любом случае… Можно ли подделать отпечатки пальцев?
