– И вы наняли Леню?
– Наняли Леню?! Да нет!..
– Сами убили?
– Нет!.. Только собирались!.. Ну как собирались, следили за Илюхой… Я так вообще не собирался!
– Василь следил?
– Да…
– На Большой Грузинской что делали?
– Илюха там зависал…
– Вы там и решили его грохнуть?
– Ну так Василь ключи от квартиры где-то достал.
– Где-то?
– Я точно не знаю, как там было… Да и не собирался я никого убивать! Просто следили!..
– А Леня здесь каким боком?
– Так он сам нас нашел, мы в машине сидим, он к нам подсаживается. Ксиву предъявил, капитан ФСБ, все такое, мы на задницу… Потом сказал, что наши интересы совпадают, Водорезова надо мочить…
– И вы замочили?
– Да нет, он сам все сделал… Ну, сказал, что сам все сделает, а мы на подхвате.
– Значит, вместе убивали?
– Я точно никого не убивал!.. Даже не собирался!
Герберт глянул на Тошу проницательно и с мрачной иронией. С одной стороны, правильно, настоящий спец не должен теряться, нужно уметь превращать чьи-то проблемы в свои преимущества. Тоша рискнул – и не прогадал. Не будь Герберта, он спокойно бы расправился и с Василем, и с его подельником. Схема простая: один убил другого, а сам покончил с жизнью. Еще и записку признательно-покаянную можно оставить. Трупы находят, следствие пришивает их к делу Водорезова – и все, убийство раскрыто.
Вроде бы все понятно, но вопрос не закрыт. Зачем Тоша убил кухонным ножом? Почему подставлял Ставицкую? Подстраховка? Если вдруг Шуршин и Василь соскакивают с крючка, виновной делают подружку покойного? Это в простом варианте. А в более сложном Тоша мог бросить перчатку Платону Павловичу – от лица того же Феофанова. Стравить две силы – в угоду Хомутову. Разделяй, как говорится, и властвуй… Но зачем тогда Тоше подпрягать Шуршина и его дружка? Он ведь профи, ему помощники не нужны в принципе. Замкнутый круг, однако.
Под чутким руководством Герберта Шуршин вырулил из поселка. Чуть проехали, свернули на дорогу – в лес через поля, самое то, что нужно.
Далеко Герберт заезжать не стал. Велел парню выйти из машины, вывел в поле, уложил на землю, сначала надел наручники, а затем достал скотч, чтобы заклеить рот и связать ноги.
– Что со мной будет? – шалея от дурного предчувствия, спросил несчастный.
– Раньше надо было думать!
Вариантов для Шуршина несколько, и ни в одном Герберт не видел ничего хорошего.
Тошу он выводить из машины не стал, сел напротив, расклеил рот.
– Ну давай, рассказывай!
– А что рассказывать, сам все понял… Только Данила не при делах.
– Уверен?
– А у меня трудовой книжки нет, в кадрах не числюсь… Могу и левый заказ взять.
– Не можешь.
– Ну, знаю, что нельзя… – буркнул Тоша, опустив голову, и закашлялся от боли в грудной клетке. Забулькало что-то в легких.
– Ты же знал, кто у Ставицкой крыша, – сказал Герберт.
– Хомут? – кривясь от боли, глянул на него киллер.
– Знал.
– Понятия не имел, честно говорю.
– С пацанами зачем связался?
– Ну кто-то же должен ответить.
– А нож?.. Почему кухонным ножом убил? Почему в ванной сбросил?.. Ставицкую зачем подставил?
– Не подставлял, просто Василий левша, я нарочно в печень ударил, так только с левой руки можно.
– Василий чуть не сорвался.
– Ну да, заминка вышла, но так разобрался же… Тебя черт принес!
– Да нет, бес тебя попутал, а я по правильным заказам работаю. Со мной нормально все.
– Заказ от кого, знаешь?
– Есть догадка…
Герберт качнул головой, останавливая Тошу. В кармане запищал телефон, нужно ответить. К тому же он вовсе не хотел знать, кто заказчик. Даже если заказчик все-таки Хомутов, хотя это вряд ли. Кирилл Севастьянович знал, как работает Герберт, зачем ему ставить задачу против себя? Нелогично. Скорее всего, заказ действительно левый.
