– Жарко, – томным голосом пояснила Арефьева и кончиком языка эротично провела по верхней губе. – Тебе не жарко, Ваня?
– Нет! – отрезал Абрамов и вышел прочь.
С тех пор он и Арефьева на дух не переносили друг друга, хотя на людях вели себя подчеркнуто корректно, язвительных выпадов не допускали. Абрамов после этого случая много раз задумывался: чем именно хотела заняться Арефьева глухой ночью? Кровати или раскладушки в ее кабинете не было. Спрашивается, тогда как? Иван до женитьбы опыта интимной жизни не имел, а женившись, сексуальную жизнь не разнообразил, считая отклонение от предписанных канонов развратом. Супруга его придерживалась такого же мнения, а Арефьева, видать, перепробовала все, что только можно. Куда только ее муж смотрит! Или он сам такой же?
– Ну все! – весело воскликнул Петрович. – Теперь держитесь, любезнейшие! Асфальт закончился. Попрем по бездорожью!
В подтверждение его слов автомобиль занесло на скользкой дороге. Арефьева завалилась на Ивана, чтобы не слететь с узкого сиденья, оперлась ладонью на его бедро. Ладонь у нее была теплой, а ногти – коротко подстриженными. С длинными ногтями на механической печатной машинке работать невозможно.
Массив мичуринских садов на окраине Кировского района был шириной три километра вдоль дороги, отделяющей начало садов от пустыря. В глубину он простирался на два-четыре километра, в зависимости от рельефа местности. Садовые участки были от трех до шести соток, как правило прямоугольной формы. На главную дорогу участки выходили узкой стороной, длиной от восьми до двенадцати метров. На этом пространстве, поближе к дороге, располагались садовые домики. Со стороны пустыря строения, стоящие вплотную друг к другу, создавали впечатление целого района города, отведенного под частный сектор. Постоянных жителей в этой «деревне» было немного: сторожа, проживавшие в правлении в зимнее время, да несколько чудиков, уединившихся от цивилизации в паре шагов от нее.
Необходимыми признаками государства являются занимаемая им территория и население, проживающее на ней. Если одного из признаков нет, то ни о каком государственном образовании не может быть и речи. Область в СССР или штат в США – это государство в миниатюре. У области нет своего независимого от центра правительства, зато есть территория и население. Исходя из численности населения формируется штат органа внутренних дел, обслуживающего данную территорию. Каким бы огромным ни был массив мичуринских садов в Кировском районе областного центра, штатного участкового инспектора милиции для него предусмотрено не было, так как постоянное население отсутствовало. Даже летом, когда в сады на выходные приезжали тысячи горожан, руководство городской и районной милиции не выделяло специального сотрудника, который бы занимался разбором происшествий и жалоб.
– Кто у нас обслуживает эту территорию? – спросил начальник ОУР.
– Раньше сады у Носика были, теперь, после перераспределения обязанностей, их или Анисимову отдали, или еще кому-то подсунули, – ответил всезнающий Петрович. – Зимой сюда только на лыжах можно пройти, а у нас участковые – еще те спортсмены! Их на лыжи под страхом смертной казни не поставишь. Отрастили животы – смотреть противно.
В тесноте салона Иван не мог пошевелиться и был вынужден смотреть в окно напротив. По пустырю растянувшейся от трамвайной линии колонной, словно караван африканских невольников, шли люди, навьюченные сумками, бидонами и рюкзаками за спиной.
