Люди все глазели; кто-то засмеялся, и стало шумно. Кровь ударила Джо в лицо, ноги затряслись как желе. Она снова сжала пальцы в кулак и с усилием вытолкнула из себя слова:
– Но ты и правда украл кое-что. Верни это, и все.
– Не брал я эту чертову картину! С фига мне ее брать? – прокричал Сид.
Джо не смогла ничего ответить. Горло перехватило, и слова будто застряли в нем. Слова будто задыхались на выходе из мозга, путались подобно прядям волос. Этот свет, шум, люди – черт, всего было слишком много, и она стала отключаться. Сид подходил ближе – это она чувствовала, но ни говорить, ни двигаться она больше не могла.
– Ничего сказать не можешь? Ни одного чертового слова? – сросил Сид. – Прямо как твой дядюшка, да?
– Эй, Сид, прекращай это прямо сейчас! – взревел чей-то голос. Джо не знала, кому он принадлежит, но он словно разблокировал ее тело. Она развернулась и бросилась наверх, через зал, расталкивая людей на своем пути. Влетев в номер, она заперла дверь и упала на кровать, судорожно вдыхая и выдыхая, словно от икоты. Ради всего святого, нельзя ли было справиться получше, ругала она себя. Джо неуклюже перевернулась на спину, уставилась в потолок и принялась вытаскивать занозы из мозга. Внутренности прямо скрутило от смущения. Все эти люди будут говорить, что она слабая, но – нет! Она просто… немного…
– Привет, есть кто? Войти можно? – спросил женский голос за дверью. Акцент был сильным, обволакивающим и приветливым; Джо не смогла сразу определить его.
– Я принесла тебе поесть, милая, – добавил голос. Джо перевела дыхание и встала. Лишь несколько секунд, чтобы открыть щеколду, – и перед ней стояла темноволосая женщина; на висках, однако, у нее пробивалась блестящая, словно сталь, седина. В руках у нее был поднос.
– Куропатка и рис – сама приготовила. И коньячка немного. Выпей, сразу отпустит.
Что-то было в ее интонации или Джо уже устала спорить, но она поступила в соответствии с указаниями.
– Ммм… – Джо сделала глоточек, и в горле у нее запылало. – А вы…
– Тула Бирн. Тула – сокращенно от Талула. Хозяйка заведения, шеф-повар, пекарь, а еще вышвыриваю за дверь пьяных идиотов. – Тула подвинула Джо вилку. – Сида я сама выпинала.
– Мне… мм, жаль. – Джо не сожалела ни капли. Тула расплылась в белозубой улыбке.
– За такого клиента, как Сид, я держаться не стану. Ну а Бен – ты его ж знаешь – он не из тех, кто решают вопросы силой.
– Я могу за себя постоять, правда. Я просто… как же глупо все вышло.
Тула прислонилась к двери, скрестив на груди руки.
– Не надо, все хорошо. Ты ж тут как пришелец, чужая, а я-то уж знаю, каково это.
– И каково? – спросила Джо и была вознаграждена мелодичным смехом.
Тула накрутила прядь волос на пальцы.
– Бармен Бен – я с ним живу. Я женщина в возрасте, живу с молодым любовником, отказалась выйти за него, чтобы носить свою собственную фамилию, и я – ирландка. Три признака дьявола. Я здесь уже пятнадцать лет, и я все еще чужая. Вот так вот, милая.
– О, – еле вымолвила Джо, но Тулу это не сильно-то и расстроило.
– Бен рассказал – ты унаследовала ту развалину на холме. Да, развалина – уже много лет. Владелец бывший приезжал, бывало, но не жил. Молодежь там вечно по кустам обжималась. Короче – я позвонила Селькирку. И тебе нужен кровельщик. – Она вручила Джо сложенный лист бумаги с написанным карандашом номером телефона. – Дешевле других обойдется, – заверила она. – А поднос оставь за дверью потом.
