– Я ответил на все поставленные вопросы? – спросил он после небольшой паузы.
– Почему ты решил, что у меня есть проблемы? – с вызовом проговорила Полина, поднимая бокал с вином.
– Потому что все они отображены на твоём лице, – ответил Алексей с улыбкой. – Я хорошо знал секретаря строительной компании Полину Гребер, которая с возмущением стыдила прораба, позволившего себе выразиться в приёмной нецензурным словом. Она не умела лгать, заступалась за незаслуженно наказанных сотрудников, презирала мерзавцев всех мастей. Как ты думаешь, могла ли такая женщина по собственной воле перешагнуть через моральный плинтус?
– Между той женщиной и этой, что сидит перед тобой, – промежуток времени в десять лет, – повышенным тоном заявила Полина. – И больше половины этого времени она прожила среди граждан загнивающего запада. Ты лучше скажи мне: что тебе наплёл про меня тот человек, от которого ты получил визитку?
– Я получил информацию о тебе по иному каналу, – солгал Алексей, чтобы отвести возможные наезды на сотрудницу отеля и Наталью Мамедову со стороны криминального окружения Полины. В данный момент он не мог доверять ей полностью, как это было прежде. Смутно догадываясь, в какое дерьмо вляпалась его возлюбленная, он сомневался в искренности её слов. Если его предположения подтвердятся – дело может реально обернуться большой трагедией для определённого круга лиц.
Алексей заметил, как дрогнула рука Полины, державшая бокал. Чтобы скрыть волнение, она выпила сразу половину бокала и тут же отставила его в сторону.
– И что это за канал? – нервно спросила она.
– Информация по линии управления по борьбе с незаконным оборотом наркотиков, – придумал на ходу Рудаков. – У меня там друг служит, подполковник полиции. Вместе служили когда-то в ВДВ.
На этот раз Алексей не лгал. У него действительно был друг в Москве, служил в криминальной полиции, возглавлял отдел по борьбе с организованной преступностью. И виделись они с бывшим десантником два года назад. В данный момент он не мог и предположить, что уже совсем скоро события заставят обратиться к тому за помощью.
Полина изменилась в лице, у неё мелко задрожали руки, она быстро убрала их под стол. Рудаков понял, что своим надуманным заявлением попал в десятку. Пока его подруга не взяла себя в руки, чтобы занять глухую оборону, ему нужно было её дожать. Он начал прокручивать в голове, как это лучше сделать.
Полина была умна, и провести её вокруг пальца было весьма сложно.
– Почему не спрашиваешь, о чём он мне рассказал? – спросил он, надеясь, что Полина первой начнёт давать показания.
– Это ты, Лешак, расскажи мне, чего тебе наплёл ментовской друган, – с издёвкой проговорила Полина.
«Переборщил, однако, – отметил он про себя, откинувшись на спинку стула. – Если начну сочинять небылицы, она сразу поймёт, что я блефую. Судя по жаргону, жизнь изрядно пообломала ей крылья нравственности. Честь и достоинство остались в прошлом. Поли-Полюшки больше не существует, вместо неё появилась циничная «мамка» Паула. Она тупо начнёт отрицать свою причастность к криминальным деяниям. А мне нужно её признание, нужна правда, во что бы то ни стало. Я должен ей помочь. Это мой долг перед ней».
Рудаков придвинулся к столу, сделал пару глотков из бокала.
– Много чего, разлюбезная моя Полюшка. Ой, как много. Но давай твои признания отложим на потом, – сказал он, и лицо его сделалось серьёзным. – А сейчас рассказала бы ты лучше мне, как тебе жилось все эти годы.
