Убрать свидетеля - страница 7

Он также добавил, что не доверяет грузинам, так как они двурушничают, и посоветовал мне быть осторожным с ними. Видя мое недоумение, Межидов пояснил, что есть вещи, которые по своей наивности и молодости я не понимаю; что те, кто меня посылает с поручениями к нему, могут подставить меня в любой момент. Зная об осторожности и подозрительности Абдул-Малика, я не воспринял тогда это предупреждение всерьез. Дальнейшие события показали что зря.

Амжет (Абу Хавс)

Теперь, задним умом, я понимаю, что надо было прислушаться. Ведь у Абдул-Малика Межидова к тому времени уже имелся большой опыт общения с грузинскими «спецами»: в свое время, в 1998 году, именно он со своими подручными устроил покушение на Эдуарда Шеварднадзе. Ответственность за эту акцию взял тогда на себя Салман Радуев, хотя единственный его представитель в составе «диверсионной группы» только отвечал за связь с грузинскими спецслужбами. Остальные же члены группы были участниками «Грозненского Джамаата», напрямую подчинявшегося Абдул-Малику Межидову. И у Абдул-Малика навсегда остались причины не доверять грузинским силовикам – тогда, в девяносто восьмом, их просто «подставили»: погибший при попытке покушения чеченец Мустафа был убит грузинами выстрелом в спину, а грузинского президента и вовсе не оказалось в машине… Да, надо было прислушаться…

Но я не прислушался. Не добившись результата от Межидова и Гелаева, я отправился с предложением Надериишвили к арабам, которые пытались вести самостоятельную игру, хотя формально и подчинялись чеченским командирам. Амжет (Абу Хавс)5, которому я передал замысел Надериишвили, согласился на данное предложение, выдвинув в ответ свое условие: предоставление ему и его людям полной свободы передвижения по Грузии.

Вернувшись в Тбилиси, я передал ответ «чеченской стороны» Тамазу Надериишвили, буквально засиявшему от радости. Он пообещал встретиться со мной после того, как все доложит Э. Шеварднадзе. Однако время шло, а сведений о результатах этого доклада все не было. Не дождавшись ответа, я связался с Зазой Цурцумия. Заза долго мялся, но потом выдавил из себя: «В верхах есть мнение, что если Абхазия к нам вернется с помощью чеченцев, то она нам не нужна».

– Ну так передай тогда туда, «наверх», что если она вам не нужна, то нам она тем более не нужна, – в сердцах выпалил я в ответ.

Однако, через какое-то время я понял, что согласия в верхах, о котором я думал, нет и в помине. Каждый чеченский силовик играл или пытался играть в свою игру, а игру самого Шеварднадзе и вовсе невозможно было понять. Про него сказано: «говорит одно, думает другое, а делает третье». Тысячу раз прав был Абдул-Малик, когда предупреждал меня о хитрости грузин. Нужно отдать им должное: они виртуозы многоходовых комбинаций!

Довольно скоро я вновь оказался в Панкисском ущелье у Абдул-Малика Межидова. Каково же было мое изумление, когда мне сообщили, что грузинская сторона предложила чеченским командирам помочь в проведении военной операции в Абхазии.

Обсуждался вопрос, насколько грузинам можно верить, и каковы гарантии успеха данной операции. Я же был приглашен по другому вопросу: полевых командиров интересовала возможная реакция на эту операцию черкесской диаспоры Турции, с которой у нас сложились хорошие отношения: они были одними из тех, кто поддерживал чеченское сопротивление, помогая добровольцами, деньгами, и необходимым снаряжением.