Я ответил, что черкесская диаспора, куда входят и абхазы, не в восторге от действий официального Сухуми; что они отчасти согласны с мнением, что абхазы предали чеченцев, а значит, предали и общекавказские интересы. Я также рассказал присутствующим, что особых протестов со стороны наших турецких друзей ожидать не следует, поскольку нам уже удалось к тому времени заключить с абхазской диаспорой тайное соглашение: «потомки мухаджиров» обещали участвовать в лоббировании проекта воссоединения Абхазии с Грузией. Лидеры диаспор согласились на это после обращения к ним Зелимхана Яндарбиева, который лично попросил их поддержать данный проект ради чеченцев и будущего всего Кавказа.
– Однако, полностью гарантировать, что они поддержат эту затею, я не могу. В особенности, если пойдут затяжные бои с народным ополчением, – подытожил я.
Внимательно выслушав мои пояснения, «штаб чеченских моджахедов» поручил мне продолжить работу по информационному обеспечению предстоящей операции. Насколько я смог понять, окончательное решение командиры принять тогда были не готовы.
Прошло совсем немного времени, и вот я снова в срочном порядке вызван в департамент Автандила Иоселиани (внешняя разведка). Встретившись с Ливаном К., я понял по выражению его лица, что произошло нечто неординарное.
– Ты в курсе, что Гелаев находится в Абхазии? – безо всяких предисловий спросил меня Ливан.
– Нет, – удивленно ответил я, ибо я действительно был не в курсе.
– Сверху пришло распоряжение: срочно наладить связь с Гелае-вым и вернуть их обратно, – приказным тоном заявил Ливан.
– Ну, а я здесь причем?! – вспылил я. – Если они сами договари-вались, то пусть сами и отмену дают!
То, что переговоры о совместных действиях в Абхазии между грузинскими властями и Гелаевым велись, для меня, конечно же, новостью не было. А вот тот факт, что они до чего-то все-таки договорились, а я не знал об этом, меня, честно говоря, разозлил. Получается, мне действительно не доверяют!
– Нет, с Шеварднадзе такой договоренности не было, – буркнул в ответ Ливан. – Это Жвания, Барамидзе и Таргамадзе6 договорились в его отсутствие.
Я только криво усмехнулся в ответ:
– Не будьте таким наивным, Ливан, ведь вы генерал госбезопасности! Неужели Вы действительно думаете, что Таргамадзе без ведома Шеварднадзе решился бы на такую операцию?
– Чеченцев перебросили в ущелье без ведома Шефа, – продолжал настаивать он, и, похоже, сам был уверен в том, что говорил.
– Это наверно Вам сам Шеф так сказал, зная вашу «любовь» к Таргамадзе? – насмешливо спросил я. И продолжил:
– Просто он, как водится, передумал, или это ему в США подсказали во время его поездки, – предположил я, силясь понять причины столь непоследовательных действий президента Грузии.
– Это не важно, их нужно возвращать, – оборвал мои рассуждения Ливан, не пожелавший обсуждать со мной решения вышестоящего руководства. – Тебе следует срочно выехать в Кодорское ущелье и наладить нам связь.
Конечно, ни в какую Абхазию я не поехал, но сумел выполнить данное мне поручение – связь c отрядом Руслана Гелаева была налажена. Однако вернуть ушедших в боевой поход чеченцев оказалось не так-то просто: Гелаев отказывался бросать начатое дело на полпути. По словам Ливана К., сам Автондил Иоселиани лично вылетал в Кодорское ущелье, чтобы убедить чеченских боевиков отказаться от продолжения рейда.
