Забор у нас сделан из профлиста, и довольно низкий, поэтому вся улица хорошо видна. В этот момент в поле зрения полицейской машины оказалось только три живых существа: бродячая собака у гаражей, хорошо откормленная ворона на занесенном снегом грузовике и я, жизнерадостно разгребающий огромный сугроб. Оценив всех троих и посовещавшись, стражи порядка все же выбрали для переговоров меня.
Водитель опустил стекло и крикнул мне:
– Эй, старик! Рыскулбекова девять как проехать?
Я немедленно прекратил чистку и подошел к забору. Конечно, некультурно разговаривать через ограду, тем более обнесенную колючей проволокой, но до выхода с парковки идти было далеко, поэтому в виде компенсации за отдаленное общение я решил ответить подробно и обстоятельно:
– Девятый дом находится прямо за вами, уважаемый господин старший лейтенант. Да, да, этот самый, зеленоватый, словно кафелем обложенный. У меня в прежней квартире ванная именно таким кафелем была выложена. Только с улицы Рыскулбекова вы на машине во двор не въедете. Тут, как видите, гаражи. Вам придется вернуться на Абылай Хана, поехать в сторону Встречи и свернуть на следующую параллельную улицу – там, где магазин «Апрель». А там через дворы доберетесь до девятого дома.
Полицейский внимательно меня выслушал и закрыл окно. После короткого обсуждения двое вышли из машины и отправились к дому пешком, нахлобучивая по пути черные меховые шапки. «Фольксваген» поехал на Абылай Хана тем маршрутом, который я подсказал.
Мне стало интересно – не каждый день в наш район приезжает опергруппа. Я закрыл вагончик на ключ и попросил присмотреть за входом на стоянку ребят из шиномонтажа, что приткнулся к нашему забору. В такое время клиенты практически никогда не приезжали, а девятый дом от парковки в трех десятках метров. Я пересек улицу Рыскулбекова и, пройдя ряды ржавых гаражей, перемахнул через трубу отопления, за которой начинался двор девятого дома. Небольшая толпа у одного из подъездов подтвердила мои догадки о том, что в здании происходит нечто необычное.
Тут собралось семь-восемь местных домохозяек. Поддержку им оказывали многочисленные головы обывателей, с интересом наблюдавшие за происходящим из окон. Трое полицейских были уже внутри дома, а водитель расспрашивал домохозяек. Те, конечно, радостно ему докладывали обо всем, что им известно. Активнее других выглядела Галина с третьего этажа – я ее знал, она часто приходила на парковку кричать на меня по разным поводам: машины слишком громко прогревают двигатель, пьяницы у вагончика собираются, это вы нашу кошку убили, от вашей парковки идет запах гари, грязь тут развели и тому подобное. Несмотря на то, что я дважды показывал ей казахстанский паспорт, меня она упорно называла гастарбайтером.
В данный момент Галина переживала один из самых воодушевленных моментов своей жизни, так как оказалась ближайшей соседкой беспокойной квартиры, и прочие домохозяйки глядели на нее с плохо скрытой завистью – они и сами были не прочь все рассказать, но полицейский отдал предпочтение основному свидетелю. Галина, таким образом, была в центре внимания. Из ее слов мне удалось понять, что произошло в квартире на третьем этаже.
– У них семья вполне обычная всегда была, – с расстановкой докладывала Галина, в то время как полицейский деловито записывал показания в планшетку. – Да, ничем таким эти Жамановы не выделялись. Ну да, муж попивает, на работу не ходит. Скандалы в семье частые, и все из-за этого лодыря. Жена вроде в колледже преподает, но в последнее время из-за сына тоже в основном дома сидит. Их сын страдает детским параличом. Мальчик очень хороший, но вот так не повезло. А в последние недели вдобавок эта напасть завелась.
