– Где вы были? Я вас потеряла… не знала, что и думать.
Саня укрыл – обнял:
– Ты почему так рано? Все испортила нам, сюрприз не получился.
А папа уколол:
– Ну, рева-корова, вся в мать, не могла, что ли в школе задержаться подольше?
Она счастливо засмеялась:
– Я к вам хотела.
Потом были суматошные приготовления «почти праздничного» стола с настоящей роскошью: виноградом и красным вином для Лины, шоколадом и яблочным соком для Нюты, картошкой с огурцами и селедочкой для остальных. Всех удивила мама, вытащив из авоськи палку настоящего финского сервелата и баночку оливок. Саня командовал, а Алина смотрела на мужа и думала: «Самый лучший, самый – самый».
… Ночью, когда родители ушли, а Нюся уснула, она шептала эти слова ему на ушко, и они жарким пламенем пронзали его молодое тело, заставляя снова и снова любить свою жену. И не было уже ни Лины, ни Сани, а было единое целое, неделимое и неразрывное, рожденное самым прекрасным, что есть на земле, – любовью.
*****
Елена Георгиевна открывала дверь квартиры, надеясь, что за то время, которое она провела в дороге, Круз успел вернуться. Она так устала целый день беспокоиться, что уже просто констатировала факт: его до сих пор нет. Лена понимала, что он может быть в ДК, но в его каморке не было телефона, а звонить на вахту она боялась: однажды наткнулась на хамство, так ничего и не добившись от дежурной. Однако время шло, а известий от мужа не было. «Еще полчаса и поеду в ДК», – решила Лена, потому что ожидание становилось невыносимым.
В дверь позвонили. Птицей бросилась она на звук. Распахнула – размахнула двери. Круз сидел – падал на подоконнике, явно не соображая, где он и что с ним. Куртка – чужая? прикрывала окровавленную – дрался? рубаху, штаны мокрые и грязные – обо…ся? были расстегнуты, но прихвачены ремнем. Рядом никого не было. Как пришел? Кто-то привел? Убежали?
Стало до тошноты противно. «Он такой. Алкаш и засранец. Это его выбор. При чем здесь я?… Разве он не был моим выбором?… Был, но он был другим, а такой… не хочу… не могу…» Она втащила мужа в комнату, позвонила матери и сказала, что придет ночевать к ней.
****
Последний учебный день перед каникулами в школе – день уборки и чистоты. «Помойка». (Мытье кабинетов, парт, стен, стульев). У детей настроение не учебное, а отпускное, но в уборке участвуют все. 10В приступил к наведению чистоты основательно: парты и стулья были вынесены в коридор, мальчики принялись за стены и батареи, а девочки намывали подоконники. Заправляла всем Олеся Кудрявцева.
– Елена Георгиевна, вы бы пока свой стол привели в порядок, нам-то несподручно туда лезть, – обратилась девочка к Лене.
Лена выглядела растерянной: все происходящее было для нее неожиданностью. Было странно, что никого не нужно организовывать, заставлять – призывать.
– Олеська, а можешь мне по секрету сказать, почему вы так рьяно, с энтузиазмом все это делаете? В чем подвох?
– Потом будем чай пить. Все вместе. И разговоры разговаривать. За жизнь.
– За жизнь?
– Вы против?
– Нет, я – за. Но как-то неожиданно все это. А к чаю что?
– С миру по нитке. Кто что принес.
С уборкой справились быстро и дружно. Расставили столы кружочком, вытащили запасы, расселись и вопросительно уставились на Елену.
– Я что-то должна сказать?
Ответил Мусин:
– Елена Георгиевна, вы с нами уже целую четверть, пора вливаться в коллектив.
– То есть?
– То есть посмотреть на нас в неформальной, так сказать, обстановке.
