Все это, сказанное нагловато-развязным тоном, в обычной мусинской манере, прозвучало настолько двусмысленно, что Лена откровенно испугалась. Однако, стремясь не допустить возможно-невозможное продолжение, она, неожиданно для себя, предложила:
– Давайте на каникулах съездим в Токсово, в зубро-бизонник. Погуляем там, зубров покормим. Там хорошо, тихо так, воздух свежий.
Мусин растерялся, а все загалдели-зашумели одобрительно и быстро назначили день поездки.
*****
Когда говорят «Пригороды Ленинграда», в голове проносятся названия: Пушкин, Павловск, Гатчина, Петергоф. Но есть и другие пригороды, не пафосные, пышно-царские, а природные, натуральные, естественные, с запахом хвои и грибов, со следами лосей и зайцев, с непроходимыми зарослями и тихой гладью озер. К таким пригородам относилось Токсово. Старейший поселок, выросший из финской деревеньки, удивлял неказистыми домишками и первозданностью природы.
Токсово для Елены Георгиевны было связано с воспоминаниями детства. Там жили ее бабушка и тетя. Им принадлежал небольшой домик с участком прямо на берегу Кривого озера. Сюда каждое лето отправляли родители Лену на каникулы. Потом бабушка умерла, часть дома продали, а воспоминания, празднично-яркие, детские, остались. Она иногда приезжала сюда с Крузом, и это тоже были приятные воспоминания. Ей вдруг захотелось поделиться с ребятами своей любовью к этим местам, захотелось показать им всю глубинную, тайную прелесть и поздней осени, и ленинградской природы.
– Ну что, устали? – задорно оглянулась Лена на своих учеников.
Ребят собралось немного, 12 человек, но это был костяк класса, его лицо.
– Скоро дойдем до Изумрудного озера, там привал устроим.
Деревянный кораблик на Изумрудном разрушался медленно, но стремительно. Построенный на радость отдыхающим, он еще являл собой сказочное сооружение, притягивающее к себе туристов, однако было видно, что окончательная гибель его не за горами.
Вид Изумрудного озера, кораблика и деревянных беседок, несколько взбодрил приунывших ребят.
– Складывайте сюда вещи, перекусим здесь и пойдем к зубрам,– командовала Лена.
Парни скинули рюкзаки в кучу и бросились-побежали к кораблю. Девчонки потянулись за ними.
– Даша, Олеся, помогите стол собрать.
– Елена Георгиевна, а вы доставайте из сумок все подряд. Мы сейчас быстро вернемся.
Лена стала раскладывать на огромном пне немудреную снедь: бутерброды, огурчики, печенье. Кто-то прихватил сырую картошку. «Может, костер развести да напечь?» Кто-то взял банку с солеными огурцами. Среди термосов и бутылок с морсами Лена заметила литровую бутылку с бесцветной жидкостью. Сердце дрогнуло. Она открутила крышку. "Спирт? Водка? Чье это? И что делать дальше? Спокойно. Еще ничего не случилось. Все живы-здоровы, в своем уме и трезвой памяти. Разложить еду и ждать ребят".
Сквозь облака проглядывало солнышко. Казалось даже, что его лучики пригревали, а не только радовали. И 10В, скинув свои маски и оставив городу взрослые ужимки, искренне вбирал – заглатывал в себя и этот холодный воздух, и запах озера, и шум леса. Открылась вдруг высокая радость единения и гармонии с природой, наисильнейшее чувство, отсекающее в человеке все лишнее и наполняющее его таким счастьем, для которого нет слов, только крик: «Да-а-а-а!!!»
Лена почувствовала эту перемену, увидела радостных, разрумянившихся детей и побежала – бросилась к ним, атакуя корабль с криком:
