Учеба, творчество, искусство. Слагаемые понятия культуры - страница 6

По мнению автора записки Сергея Константиновича Зарянко, профессора Московского училища живописи и ваяния ^>9, учебный предмет «рисование», по-нашему – «изобразительное искусство», от других учебных предметов ничем сверхособенным не отличается. Если для него и нужен талант, то ровно настолько, насколько он нужен и для других учебных предметов, а также профессий и наук. И действительно: инженеры могут быть достойными, но обычными специалистами своего дела. Но могут быть и талантливыми, и гениальными. Художники бывают тех же трех степеней достоинства. Как бы ни казалась кому-нибудь неоправданной предложенная здесь параллель, но в жизни так оно и есть. И тем не менее Сергея Константиновича давно уже нет, а предрассудок представлений о профессиях исключительно «для талантливых» жив и поныне. Нет, боже упаси отрицать значение таланта и в искусствах и во всяком деле. Но феномен таланта – это уже нечто сверх профессии. Это – тайна. Как зерно, которое может взрасти неожиданно в любом месте, хотя лучше взрастает на почве возделанной.

Допустим, однако, что понятие творческой профессии или специальности имеет основание быть. Тогда следует допустить существование специальностей и профессий нетворческих. Право же, от такой позиции веет высокомерием, спесью. Причислять свою деятельность к творческой только на том основании, что я не работаю каменщиком, не выращиваю хлеб, не занимаюсь наукой, а играю на рояле, двигаюсь на подмостках или рисую и, следовательно, занимаюсь вроде бы ничем иным, как искусством – может быть не более, чем приятным заблуждением.

Во-первых, род занятий еще не говорит о том, что результаты моего занятия можно назвать искусством. Во-вторых, тот же каменщик может заявить, что мои занятия в сравнении с искусством кирпичной кладки – детская забава. И не исключено, что он, как мастер, будет прав. В-третьих, и мои подвизания вроде как в искусстве, и работа мастера-каменщика могут оказаться совершенно лишенными признаков творчества. Но не вообще творчества, а признаков, стоящих какого-либо внимания. Потому что «творчество вообще» можно при желании найти в любом нашем действии. Даже в том, как мы садимся на домашний диван, не говоря уж о посадке в переполненный автобус. Говоря беспристрастно, творческих профессий (а также специальностей, должностей, союзов, званий) не бывает, равно как и нетворческих. Творческими и нетворческими их делают люди в силу своих возможностей и понимания.

С. Зарянко.

Портрет художника и скульптора Ф. П. Толстого, 1850

Истории искусств известен такой случаи из жизни Ж.-Д. Энгра. «В течение длительного времени Энгр стоит на углу улиц Асса и Вавен. Неподвижный, завороженным взглядом он смотрит на движение большой кисти, пропитанной коричневой краской, которой ровно и ритмично водит маляр, расписывающий деревянную витрину булочной. «О! дорогой мэтр, что Вы тут делаете? – спрашивает проходящий мимо заинтригованный коллега Энгра по институту Е. Синьоль. Вместо всякого ответа Энгр показал на рабочего:

«Смотрите и восхищайтесь: он берет точно, сколько нужно!»^>10 Мастер увидел мастера. И оценил точность его работы кистью: тот набирал краски на кисть ровно столько, сколько надо.

Е. Белашова

Александр Сергеевич Пушкин, 1964

Да, скажет скептический читатель, занятная история. Уж не намекает ли автор на то, что понятия мастер, художник, ремесленник