Преодолев страх, Машка подошла к огромному животному. А вдруг лягнёт? Говорят, ударом копыта лошадь убивает. Но вроде коняшка стоит смирная. Глаза такие чёрные, ласковые и умные. Надо перестроить себя и поменять к ней отношение. Она друг, а не опасность. Даже Фил катался на ней и выжил. Правда, сейчас лежит и вздыхает. Но это же Фил в конце-то концов!
Машка забралась в седло, схватила спасительную ниточку поводьев и с ужасом посмотрела вниз. Тёплое и мохнатое тело лошади не стало надёжной опорой – это не ступень каменной лестницы и не кабина лифта. Оно двигалось, дышало и могло в любой момент повернуться так, что ты окажешься распростёртой на земле. Седой мушкетёр по-отечески хлопнул по крупу, и движение началось.
И быстрое движение! Машка резко потянула поводья – лошадь дёрнулась. Девочка от страха прижалась к ней, пытаясь обнять за шею.
– Сядь! – орал где-то далеко старый мушкетёр. – Быстро сядь! Спину ровно! Прямо сядь!
Инстинкт самосохранения боролся со страхом не послушаться сурового учителя. Всё-таки на помощь пришёл разум, и Машка медленно поднялась, пытаясь усидеть ровно, но это плохо получалось: лошадь подбрасывала её, словно она ехала на заднем сиденье автобуса по просёлочной дороге после снегопада и заморозков.
– Ногами не дёргай! Ноги прямо держи! – Машке казалось, что она уже унеслась на километры прочь от усадьбы, где они ночевали, но почему-то крики учителя всё ещё были слышны отчётливо. Или это магия такая? Да и как этот старичок заметить мог так далеко, что от страха она ногами крепко впилась в лошадиные бока?
– Попадай в темп. Прыгай в седле вместе с лошадью! – новое указание теперь раздалось рядом с левым ухом. Машка не сразу поняла его смысл. Как это: прыгать с лошадью? Смотритель раньше рассказывал что-то про девочку на шаре, и в голове сами собой появились нелепые картины: она встаёт на лошадь и начинает прыгать… Бред же! Они ж не на акробатов тут учатся!
– Задницу свою поднимай, когда лошадь подпрыгивает!!! – грубо, но метко обобщил учитель, и тогда Машка поняла суть. Действительно, стало куда легче.
Голова перестала кружиться, местность обрела узнаваемые черты: вот вдали рощица, вот овраг, а за ним ручей, вот заборчик загона, вот усадьба, а вот и старый мушкетёр.
Это ж сколько она проехала, что вернулась к нему? Весь земной шар?
Или всего-навсего один кружок по загону?
Юрка Кактус
За свою короткую жизнь Юрка ещё не научился разбираться во многих вещах: в правильном питании, например, в стильной одежде или архитектурных стилях. Не разбирался он и в лошадях, но что-то подсказывало ему: конь, достоинства которого сейчас многословно расписывал дядя Гриша (так он с первого же дня прозвал седого Смотрителя, один в один похожего на старичка с соседней улицы, у которого они лазали воровать яблоки и груши в саду), не был хорошим конём.
– Не продавай его ни при каких обстоятельствах, дай ему в почете и покое умереть от старости. И, если тебе придется пуститься на нем в поход, щади его, как щадил бы преданного слугу.
Эти длинные речи за пятнадцать дней уже порядком надоели Юрке. В школе только учительница биологии могла говорить так долго и нудно, и неважно ей было, слушают её или нет.
В чём состоял смысл отсеивания семерых учеников за прожитые тут полмесяца Юрка так и не понял. Да, он научился держаться в седле – это, видимо, важно. Но каждый вечер выслушивать душные лекции про честь и достоинство, проходить испытания вопросами о том, как он себя поведёт, если…
