То, что ощущения, за исключением, пожалуй, мягкого давления и ощущений тепла и холода, не являются даже внешне простыми, можно считать общепризнанным. Твердое и мягкое, гладкое и шероховатое – это интуитивные выводы о качестве поверхности вещей, которые делаются на основе силы и порядка ощущений при надавливании на вещи или скольжении по их поверхности. Мы называем тело мягким, когда нажимающий палец легко отталкивает его поверхность, и твердым, когда он встречает непреодолимое сопротивление. Нам кажется, что мы чувствуем гладкость зеркала, в то время как отсутствие ощущений от трения мы осознаем лишь мысленно. Когда мы скользим пальцем по напильнику, мы ощущаем последовательность отпечатков кожи и называем текстуру поверхности предмета, вызывающую такую последовательность ощущений, шероховатостью. Мы непроизвольно проецируем наши ощущения на поверхность предмета подобно тому, как мы проецируем наши тактильные ощущения от пишущей руки на кончик ручки. Процессы в коже и соединительной ткани, вызывающие ощущения холода и тепла через воздействие на нервные окончания, до сих пор мало изучены, однако маловероятно, что их физиологический результат в нервных окончаниях очень прост. Если холод и тепло все же можно рассматривать как типы простых ощущений (5), то можно предположить, что и здесь сознанию не хватает средств для анализа произошедшего синтеза ощущений и осознания компонентов ощущений как таковых. Тактильные ощущения кажутся простыми по качеству ощущений, если все они одинаково основаны на ощущении давления; но если верно предположение, что пространственный порядок тактильных ощущений возможен только благодаря особенностям качества ощущений (локальным признакам) в каждом нервном волокне, то опять-таки каждое отдельное ощущение, вызываемое прикладыванием кончика компаса к коже, не может быть простым, а должно состоять из общего ощущения давления и особого характера ощущений на данном участке кожи. В сознании анализ даже происходит здесь как завершенный, поскольку особенность тактильного ощущения состоит в том, что только общее ощущение давления фиксируется как ощущение, а конкретные примеси отдельных ощущений давления и локальных признаков используются как таковые и в своем синтезе превращаются в пространственную визуализацию. Нам так же трудно выделить эти локальные признаки как отдельные ощущения из тактильного восприятия, как и выделить обертоны из комплекса ощущений цвета тона. Вспомнить разницу в качестве ощущений становится тем труднее, чем ближе сравниваемые точки давления (например, точки на кончике пальца, расположенные близко друг к другу), и тем легче, чем к более разным поверхностям принадлежат сравниваемые точки (например, одна точка давления на внутренней поверхности, другая – на тыльной стороне ладони).
В сетчатке глаза все точки ведут себя так же, как, например, точки, расположенные на внутренней поверхности верхней фаланги указательного пальца; поэтому практически невозможно преобразовать локальные признаки лицевых ощущений, возникающих в разных областях сетчатки, из локальных признаков, впитавшихся в пространственное восприятие, обратно в ощущения, то есть выделить их из восприятия и осознать как отдельные сенсорные компоненты. Это объясняет, почему теория локальных знаков встречает больше (6) сомнений, когда применяется к происхождению зрительного восприятия, чем когда применяется к происхождению тактильного восприятия.
