***
Спустя часов пять мы вышли из последнего на сегодня кабинета. Хотелось не есть, хотелось жрать, в этом призналась даже гордая Митридель. Правда, в обществе ароматного гида голодные спазмы желудка потихоньку перетекали в рвотные позывы. Мы еле донесли ноги до своей общей комнаты.
Элоис, убедившись в том, что мы заняли свои места, удалился, покачиваясь. Только сейчас я заметил, что на каждой кровати стоит деревянный грубый поднос, похожий на кусок засаленной доски, а на них стояли тарелки с чем-то, лежали какие-то приборы.
– Кажется, кто-то всё же решил позаботиться о том, чтобы мы не умерли с голода, – в голосе Чезаро слышались саркастичные нотки, и я мысленно подписался. – Посмотрим, чем нас накормят.
Остальные без вступительных речей залезли на свои спальные места и разобрали еду на подносах.
– Ну и гадость, – фыркнула Митридель, облизывая ложку. Девушка наверняка привыкла к изысканным блюдам, но с голодухи пала ниже серебряных приборов и рябчиков с ананасами.
А мне овощное рагу с каким-то мягким мясом показалось очень даже шикарным. Серый хлеб не вызывал претензий, даже чай в стакане был неплох, лучше, чем в приютской столовой. Дис молча жевал, периодически пофыркивая в тарелку, Сули не проронила ни слова. Чезаро ковырял ложкой в блюде, словно думал о чём-то и не был голоден.
После ужина мы, не зная куда девать посуду, отложили все подносы в одну стопку на стол у стены и расползлись обратно по кроватям. Клонило в сон, я дотянулся до светильника над головой и затушил свечу, погрузив свою койку в тень. Сон сморил меня почти мгновенно, едва я успел скинуть с себя одежду, забравшись под одеяло.
Провал в темноту сменился картинками, которые мне были малоприятны. Надо мной простиралась темнота, которая потихоньку серела. Я узнавал прорисовывающиеся окрестности – это было городское кладбище, на которое мы приходили несколько раз навестить могилу дяди одного из моих отцов. И теперь я неподвижно лежал, а надо мной, склонив скорбные лица, стояли Алекс и Рома.
– Он мог стать знаменитым, прекрасной моделью, – всхлипывая, вздыхал Ромашка, – чудесным актером.
– И мы бы смогли найти ему хорошего парня, – рокотал Алекс, опуская ладонь на плечо своего мужчины.
Я хотел закричать, выбраться оттуда и сказать им, что ни за что не буду таким, как они. Руки царапали обивку гроба и доски. Я проснулся.
Часть шестая. Тайна Башни
Путаясь в простынях, я подскочил на кровати. Все светильники были погашены, ребята спали, устав после сегодняшнего «учения». А ведь нам так ничего толкового и не рассказали на этих занятиях.
Я не мог лежать в кровати, захотелось встать и пройтись, словно под кожей чесались онемевшие мышцы. Пришлось одеваться, ворочаясь, как червяк на простынях, потом спускаться аккуратно, стараясь никого не разбудить.
Принюхавшись у двери, я понял, что Элоис, видимо, тоже отдыхает. Можно было спокойно обследовать башню. Я выбрался из комнаты, осматривая коридоры. Всё выглядело, как декорация к страшной сказке: тёмный камень в потёках воска, холодные стены, странные скрипы вокруг, словно башня ходуном ходит.
Безумно хотелось пойти на самый верх, посмотреть, можно ли выбраться на крышу. Этот мир другой, и в глубине души разрастался интерес ко всему, что в нём происходит. Я довольно быстро нашёл широкие ступени, ведущие вверх, и принялся подниматься, считая про себя шаги.
