Грузин пожал плечами и сказал: «После распада страны и приватизации госсобственности, у некоторых людей появились большие деньги, но такова натура человека – он хочет больше, поэтому на меня вышли довольно состоятельные граждане из числа „живых мертвецов“ с предложением создать сеть онкологических центров, которые бы приносили хорошие деньги». Гость мягко перебил хозяина: «Нет, Гия Платонович, это исключено, дело в том, что моя кровь – это адский коктейль эритроцитов, лейкоцитов, тромбоцитов, плазмы и токсинов биологического происхождения, химических ядов и чёрт его знает чего. Я работаю с образцами крови других людей, пытаясь создать аналог, но пока не получается, а обращаться к зарубежным спецам – это подписывать себе и вам смертельный приговор. Скажу по секрету, лекарства от онкологии и других смертельных болезней уже существуют, но есть договорённость между ведущими фармацевтическими концернами не пускать их в широкую продажу, вообще эти медики убили больше людей, чем все войны человечества, ваши бритоголовые бандиты со своими понятиями, по сравнению с ними милые пушистые игрушки для малышни. Вы после принятия моего препарата перестали болеть и не знаете, что испытывают простые люди, придя на приём в поликлинику. Людей состоятельных обслуживают вежливо, без хамства, но так, чтобы лечение затянулось на долгие годы и приносило эскулапам побольше денег. Посмотрите на себя Гия Платонович, вы курите, любите выпить и почувствовать женскую нежность, цените то, что имеете и не подписывайтесь на сомнительные проекты глупых людей. У меня к вам две просьбы, первая касается моей охраны, потому как вижу ваших людей, ментов и ещё каких-то мутных типов, когда ехал сюда на мотоцикле, меня сопровождал целый эскорт иномарок, как африканского принца, решившего погонять после попойки по своим владениям. Договоритесь с заинтересованными лицами, чтобы эта охрана носила организованный характер и не так бросалась в глаза, сделайте график дежурств или что-то вроде этого, а то соседи с других этажей при встрече со мной крестятся и кланяются. Да и перед парадной стоят машины с этими держимордами, что жильцам оптимизма тоже не прибавляет». Гия кивнул головой в знак согласия, а Гектор продолжил: «Вторая просьба необычная, вы человек с большими связями, скажите, можно организовать мне прыжок с парашютом, прямо сейчас?». Старый вор слегка удивился, но подумав, сказал: «Есть у меня один тип, недавно открыл авиационно-спортивный клуб в Гатчине, сейчас договорюсь, только прошу, аккуратнее Гек, мне трудно представить, что будет, если ты разобьёшься».
Клуб в Гатчине представлял собой сарай в поле, около которого стоял старый самолёт, прозванный в народе «кукурузник», потому как ещё до войны активно использовался для обработки посевов ядохимикатами. В сарае бухали два человека, очевидно весь личный состав клуба, один, мордастый с красной рожей, другой с гусарскими усами, в лётном шлеме. Увидев Гектора, они торопливо чокнулись стаканами и выпили молча, потом, закусили салом и чёрным хлебом. Тот, что был в шлеме, спросил: «Ты от Гии, пацан? Мы в такую погоду не летаем, сильный ветер, да и горючего мало». Дверь сарая открылась и появились два здоровых бритых бандита, охранников Гектора. Усатый вскочил на ноги, стараясь не шататься пошёл с распростёртыми объятиями на странного парня в одном свитере со словами: «Что вы раньше не сказали, что от Гии Гудаутского, сейчас всё организуем, раньше прыгали с парашютом? Нет, ничего страшного, покажу за что дёргать, если купол не выскочит, есть запасной парашют, он точно раскроется. Жалко жены нет, она мастер спорта, чемпионка Европы по парашютному спорту, ушла от меня к крупье из казино, сука, говорит: „Надоели эти полёты в облаках, хочу пожить, как человек – на земле“, а я без высоты жить не могу, всё время тянет в облака, вам надо что-нибудь накинуть, вверху холодно, можете яйца отморозить».
