Ученик гималайского мастера. Автобиография йога - страница 2

Для арабских гостей такое объяснение звучало как богохульство, но они сочли это бредом сумасшедшего. Однако Пир Мохаммед Сахиб настаивал на своем утверждении. Он приказал своему ученику принести старый глиняный горшок для воды и попросил арабских богословов посмотреть в воду. Изумленные гости увидели в горшке с водой весь путь паломничества в Мекку и, чудо из чудес, увидели себя, обходящих Каабу в сопровождении слепого святого ткача. Арабы пали к ногам Пира Мохаммеда Сахиба и попросили разрешения стать его учениками.

Рядом с могилой этого святого находится и могила одного из моих предков по отцовской линии. Он был учеником святого Такали.

(4) В возрасте от пяти до девяти лет я познакомился с индуизмом и христианством. Даже в том возрасте я начал замечать, насколько предвзято люди, принадлежащие к одной религии, относятся к другим верованиям. Например, моя бабушка, которая в экстазе рассказывала о мусульманских святых, ненавидела индуизм и индуистских богов. Она предупредила меня, чтобы я с осторожностью относился к еде в домах наших соседей-индуистов, опасаясь, что эта пища может быть подношением индуистским богам, которых бабушка считала нечестивыми. Она часто называла индусов идолопоклонниками и считала, что приход ислама – лучшее, что когда-либо происходило с человечеством. Хорошим мусульманам гарантировано место на Небесах.

Меня отправили в элитную английскую среднюю школу, которой управляли монахини одного из христианских орденов. Здесь нас хотя и не заставляли, но поощряли креститься, когда мы проходили мимо часовни и грота Девы Марии. А заодно и учили многим христианским гимнам. Мне нравилось бородатое доброе лицо Иисуса Христа в образе пастыря, изображенного на развешанных повсюду картинах. Но я был удивлен, слыша, как одна из монахинь поучала нас, что мусульмане поклоняются солнцу, а индуисты молятся нечистой силе.

Наши соседи все были индуистами, и, посещая их дома, я был очарован огромным разнообразием богов, которым они поклонялись. Я всегда задавался вопросом, почему женщина из ортодоксального брахманского дома так привечала меня и любила кормить сладостями, в то время как бабушка запрещала мне есть их. Конечно, с другой стороны, были соседи-индуисты, которые с нетерпением ждали вкусного бирияни из баранины, которое моя мама готовила и раздавала нашим соседям наирам во время Рамазана и Бакри Ид. Что касается меня, то я больше любил идли, самбар и традиционную малаяльскую вегетарианскую еду, подаваемую на свежих банановых листьях.

Моим первым важным знакомством с индуистскими и религиозными практиками, помимо лицезрения изображений богов, которым поклоняются в маленьких частных святилищах в домах наших соседей, стало шествие киртан, которое одним воскресным утром неожиданно появилось на дороге перед нашим домом. Я сидел возле кухни, безуспешно пытаясь собрать механическую игрушку, которую я разобрал, чтобы увидеть, как она работает, когда проникающий в душу ритм ударов мриданга, сопровождаемый нежным звоном цимбал, полностью завладел моим вниманием.

Я отбросил игрушку и, как был, в одних только шортах, побежал к воротам, мое сердце бешено колотилось. Я увидел странное зрелище. На дороге пели и танцевали четверо мужчин средних лет. Все, кроме одного, были одеты в желтые дхоти, обернутые вокруг нижней части тела. Исключение составлял высокий, светлый и красивый мужчина с распущенной бородой и длинными волосами, на шее которого висела гирлянда из ослепительно белых цветов. На нем был только тонкий каупин цвета охры, который едва прикрывал его бедра.