Начинался новый день, обещающий много впечатлений.
Альберт, невзирая на выпитую вчера водку и все злоключения, неожиданно чувствовал подъем. Конечно, Ри, приложил к этому руки (причем в буквальном смысле, увидев утром его изрядно потрепанную физиономию) и снял чудесным образом похмельные страдания своего товарища. Но дело было не только в этом. Альберт верил, Риур поможет решить его проблемы, и эта вера давала ему надежду на лучшие времена.
Так они и шли по дороге, наслаждаясь ласковым утром. У каждого за плечами был небольшой рюкзачок со спальником и запасом продуктов на день. Больше, как утверждал Риур, им не понадобится. На следующий день они уже должны быть на месте. Древняя дорога, мощенная диким камнем, слегка забирая на восток, уходила к горизонту. По обочинам росли апельсиновые рощи, перемежаясь с огромными ореховыми деревьями, под которыми так приятно отдыхать в жаркий полдень. Вообще, природа Ромалии отличалась девственной красотой и благородством, присущим так же и ее коренным жителям. Справедливости ради нужно заметить, что и среди простых переселенцев тут встречались аборигены в сто сороковом колене. Ведь многие люди, еще в незапамятные времена, случайно попадая в зону действия пространственного коридора, навсегда оставались жить на этой земле.
Они подошли к самой границе Древнего Леса – так ромахи называли Запретную Зону – уже под вечер, когда над дорогой повисли сумерки.
– Заночуем тут, – решил Риур. – Ночью в лесу особенно опасно.
– Разве для тебя существуют опасности? – удивлённо спросил Альберт.
– Для меня – нет. А ты точно дальше зудящей опушки не пройдешь.
– Зудящей опушки?.. – озадаченно пробормотал Альберт. – Я не хочу думать об этом сегодня, я подумаю об этом завтра.
– Я подумаю об этом завтра, – поправил Риур, – а пока давай соберём хворост для костра, скоро стемнеет. Ты ведь любишь жареные сосиски?
Вечер был просто великолепен. Они сидели у костра, жарили восхитительные копченые сосиски и запивали их крепким цейлонским чаем. У Ри, оказывается, был с собой замечательный чайник и кружки из знаменитого легкопористого стекла. Секрет его производства был утерян в давние времена. Стекло это по прочности не уступало металлу, а напитки в нем долгое время сохраняли собственную температуру. Незаметно ночь окружила их со всех сторон. Над головой зажглось звёздное покрывало. Даже теперь, когда звёзды стали гораздо доступнее, это зрелище не потеряло красоты и величия. Человек, как и раньше, чувствовал перед звёздами ничтожность своих помыслов и поступков. Эти спутники вечности очищали душу, принося в нее раздумья, покой и свет. Разговор не клеился, каждый думал о своём. Постепенно они совсем замолчали, глядя на языки пламени. Костер догорал. Мысли текли вяло…
– А как тебя звали друзья в школе? – неожиданно поинтересовался Ри.
– Меня… Что? А… Они называли меня Эл.
– Просто Эл?
– Реже – Хитрый Эл… А в Лавке – Маэстро… Но это кодовое имя.
– Можно, я тоже буду звать тебя Элом?
– Конечно, если тебе нравится.
– Мне нравится.
– Тогда зови.
– Спокойной ночи, Эл.
– Спокойной ночи, Ри.
Проснулся Альберт от веселого мотивчика, который Ри мурлыкал себе под нос, занимаясь завтраком. На вертеле над костром уже зарумянился упитанный кролик. Судя по всему, Риур времени зря не терял. Альберту стало неловко – он не привык бездельничать за чужой счет. Выбравшись из спальника, такого уютного, невесомого и теплого ему вдруг жутко захотелось есть. Аромат над поляной стоял волшебный.
