Ученики Берендея - страница 7

− Молодчина! Выбирайся на дорогу.

Мне показалось, прозвучала похвала из уст осла, по совпадению странному, голосом учителя.

− Евгений Васильевич?.. Вы? − шёпотом переспросил я, уронив себя в траву.

Сдаётся, эти пятеро не заподозрили обмана. Меня от ликованья прямо распирало. Одного не понимал: почему к спасительному волшебству мы не прибегли раньше? Кому-то показалось мало, и несколько минут тревожных на долю выпали мою, − дозорные перекусить позвали. Я следовал инструкции − мычал и гладил вздутый мышцами живот.

− Откуда ты?

Немого изображал я из себя старательно-правдоподобно. Боюсь, мой вид не слишком подходил под описание преступника, одного из двух, объявленных законом в розыск. Ослику и грузу в реальности тоже было сложно отказать. Нас пропустили, но едва мы оказались у подножия первого холма, я не утерпел:

− А смогли бы в птицу?

− Ещё не время, − «ослик» отвечал. Ах, за нами наблюдают?.. Есть преимущество у тех, кто оглядкою не мучит шею. Я выглядел крестьянином, кому не даёт покою образованья свет; а если чуть на этом заработать, запрета нет: законы родины сюда не простирались.

В холмах ночь наступает раньше, своим неровным, робким светом таинственные очертания звёзды придают предметам. Не думал перевоплощаться «ослик», не спешил учителя напомнить облик мне, и мысленно в глаз наблюдателя соринку снарядил я. Тотчас всё встало на свои места: учитель во плоти, похлопал по плечу: «Перебираю четырьмя, с мыслями о продолжении рода воюю да думаю-гадаю: сообразишь ли сам, без подсказки, кому привет послать?»

В тени холмов, рассеянных по краям долины в беспорядке живописном, спокойнее дышалось. От ароматов голова шла кругом, на привале и выясняется нежданно: не считая хлеба, запасы провианта подошли к концу. Не растерялся спутник мой:

− Господь заботой не оставит. Не думал, честно говоря, что у тебя получится сегодня. − Принюхался учитель, на ноги поднялся. − Отлучусь-ка на минутку. Не обманул бы только запах этот.

В потёмках растворился он, поодаль где-то покатился камень. Благоухали травы, будили дикие восторги. В доступном секторе и спектре я местность оглядел. Луна сейчас была бы к месту, коль в этом мире не поражена в правах она и если выбила прописку.

Что б без учителя я делал? С трофеями он щедрыми вернулся. Подобно чуду, дикие груши, такие тяжёлые и твёрдые, начинкой удивили. Мякоть их набором вкусовых намёков обладала уникальным, не свойственных совершенно виду.

Посмеивался Евгений-свет Васильевич, подчас не успевал сок высосать из вскрытой секции, и медовая струилась влага по локтям.

Изрядно подкрепившись, я был не прочь вздремнуть.

− Ты в состоянии продолжить путь? − спросил он; подразумевалось, что при свете дня мы наверстаем где-нибудь своё. СЕБЯ ЛОМАТЬ НЕ КАЖДОМУ ОХОТА.

Незадолго до восхода солнца, оставив за спиной полдюжины холмов, устроили привал. Не успел о безопасном отдыхе помыслить я, как натуральная сова на куст неподалеку взгромоздилась.

− Приляг, она покараулит сон.

Я очи не успел сомкнуть, как растолкал учитель, вручил котомку с грушами. Куст, где на часах сова сидела, пустовал. Птах веселый луговой затих, как по команде. Учитель к небу поднимал лицо. Кружил над нами крупный хищник.

− Будем надеяться, зрение орла орлу и служит. Пора, Андрей.

И в тыл учителю пристроился я снова. Впервые наш поход вторые сутки разменял; по моей вине, былые похожденья завершались через несколько часов, и посему для ликования достойная нашлась причина.