Батюшка же мой Никанор, разглядев на мне демонские отметины, чуть от меня не отказался. Мама же отстояла, указав на фамильное сходство. На том и остановились, хотя папа утвердил мне имя Святослав. Мол, и святой, и славный.
Меня как-то оставили в покое, однако, когда под темечком оформилось родимое пятно в виде цифры шестьсот восемьдесят девять (689 – что-то среднее по написанию между числом зверя – 6663 – и числом ангела – 999), тогда высшие силы вспомнили про провалившийся некогда проект.
Впрочем, таковым его никто особо не считал. Демоны желали вернуть своё, а ангелы – не допустить им этого сделать, наставив семилетнего мальчика на путь истинный. Но на тот момент у меня не было никакого желания переходить ни на чью сторону, я больше волновался из-за троек в первой четверти. Мне подбрасывали то иконы, то мнимые блага, но я оказался непреклонен. Обе стороны стали во мне настолько равны, что я просто остался человеком. С формулировкой «Болванка испорчена» меня и оставили в покое в семь лет. До лучших времён.
Спустя ещё семилетку, когда же я стал ломаться душевно, ко мне впервые явился Сатаниэль. Он пытался купить меня на любовь одноклассницы, но я попросил выслушать другую сторону. Тут возник и Урий. Он предлагал мне Царствие Небесное. Но в четырнадцать лет даже с богобоязненным отцом о Том Свете не думаешь. И я попросил тест-драйв. Меня погоняли по разным делам вроде наставления на путь истинный отбившихся от стаи ангелов или совращения праведников. После же спросили моё мнение, и я ответил, мол, оба они хороши, но я предпочту остаться самим собой. Спустя полтора десятка лет после рождения меня прикрыли для Света и Тьмы. С тех пор прошло ещё восемнадцать, и в каморку в нашем торговом центре чуть было не вошёл ангел Урий…
Ни одна работа не кажется грязной, если её можно делать чужими руками.
Леонид Шебаршин
– Сатаниэль, почему меня не удивляет наличие тебя в этом месте? – сказал я, увидев длинную фигуру демона в коридоре.
– У вас в «этом месте» есть п́гиличные заведения? – поинтересовался он.
– На фудкорте ресторан «Вертикаль», место с уединёнными столиками. Туда, к эскалатору. Сегодня пятница, попасть в стеклянный лифт нереально – свадебные фотосессии.
– А как же охрана? – спросил Урий.
– Охрана возмущалась до тех пор, пока им на закон не показали… – мы встали на эскалатор. – Общественное место и всё такое. А камеры… мало кому они нужны. Разве что диспетчера приколы коллекционируют… Э… кажется мы кого-то потеряли. Урий?
– Вы поднимайтесь, я на другом эскалаторе поеду… – сказал ангел с первого этажа.
– Меня его интуиция уже не бесит, а ангелит. Cко́гей всего… – заметил Сатаниэль, на том мы и зависли. С хрипом наша вечная лестница встала. Я поднял голову и увидел монтёра Пашу, тот, выпучив глаза, разводил руками.
– Не иначе кто-то наказал… – прокричал я ему.
– Осталось понять кого и за что! – ответил он. – Сейчас архаровцы набегут, чинить будут.
Тем временем пустили в другую сторону второй эскалатор, на него Урий и встал.
– А тебе не кажется, что он это и подст́гаивает? Лихо его интуиция «`габотает»? – спросил меня Сатаниэль, кивая на ангела.
– С вами я всё могу предположить…
– А ведь на наших соп'гут всё. Всегда ж п'госто списать на Сатану! На самом деле: этот не соблюдал технику безопасности, этот не читал учебников по физике, а тот вообще сказал: «Поде'гжи пиво, я сейчас покажу, как умею!» И виноват ясно кто: Нечистый! П'го п'годелки ангелов вообще молчу…
