После шестого урока успеваю выставить в электронный журнал оценки, проверить срез на листочках у восьмого класса и проконтролировать своих дежурных, чтобы сменили воду в ведёрке для доски.
Без десяти минут два беру блокнот и спускаюсь на второй этаж к кабинету директора. Она уже ждёт нас, предлагает присесть и рассказать ситуацию сначала без присутствия мальчика и его отца.
– Так, ну всё понятно, – говорит Марина Викторовна. – Ну что ж, ждём. Там, насколько я понимаю, семья обеспеченная и царит тотальная вседозволенность. Зоя Михайловна говорила, мальчика воспитывает отец, матери нет. Наверное, работает постоянно, а этот сорванец вытворяет, что ему заблагорассудится.
Буквально через пару минут в кабинет стучат, а потом входит Зоя Михайловна, мальчик и… О! Вот блин!
Кажется, Дорофеев-орангутанг и Дорофеев-наглец из шестого «В» совсем не однофамильцы.
Они отец и сын.
Мирон
– Ба, да не суетись ты, – забрасываю в рот последний кусочек блинчика, уже мысленно прикидывая, сколько в нём калорий и как же мне сейчас на них похер. А вот уже через пару дней уже так похер не будет, когда херачить в зале надо будет.
– Да как же, Мироша, ну ты посмотри на его рубашку-то! Ну Игорёк! Ну засранец! Снова пошёл в школу в неглаженой рубашке. Мирош, ну как так можно-то?
– Бабуль, – встаю и обнимаю за плечи. Похудела моя баба Шура в последнее время что-то, надо её заставить доктору показаться, – ну чего ты колотишься всё, а? Заберу сегодня его рубашки из прачечной, а Валентина всё перегладит. Не топчись ты у доски, я тебя прошу.
– Ой Мироша, – качает бабушка головой, а потом обхватывает меня за корпус, обнимая. Только руки едва сходятся – она мелкая у меня, совсем миниатюрная. – Тяжко вам с Игорёшей вдвоём, жену бы тебе надо, внучек. Девочку хорошую нашёл бы.
– Да сдалась она мне, ба, – кривлюсь. – Была уже одна и что? Спетляла.
– А Игорь как? Сам растишь его с годка. Ему мамка нужна, ты посмотри, каким охламоном растёт. Лену он видит раз в год и то по интернету.
– Ба, ему уже двенадцать, никакая мамка ему не поможет уже. Я ж как-то вырос без мамки, ты вырастила. Вот и Игорёше хватит любви твоей.
Сложно мне представить, как какая-то из тех блядей, что вьются возле меня, будет сыну моему рубашки гладить да уроки с ним учить. Этим шлюхам только бабки подавай, ни одной доброй мысли или эмоции за душой. Куклы рисованные одни вокруг.
Мать же самого Игоря ушла, когда ему был год. Мелкий у нас случайно получился, но обратно ведь уже не засунуть. А ей свободы хотелось, картины у моря писать, жить без привязки к месту. Сказала, что детей хочет, но позже.
Отпустил. Сына сам растил. А потом оказалось, что сучка свободолюбивая через два года замуж в Испании выскочила и на этот момент уже троих родила мужу новому.
А Игорь так для неё… ошибка прошлого. Приветы иногда передаёт и в мессенджере открытки на день рождения шлёт.
А для меня сын нихрена не ошибка. Он кровь моя. Человек. А людей не выбрасывают, как ненужные вещи.
Хорошо, что Ленку я никогда и не любил, но за сына душа долго болела. А сейчас уже всё – отпустило. Нормально нам и двоим. И бабуля моя ещё есть у нас. Так и живём.
Качает только баба Шура головой да вздыхает.
– Ладно, ба, мне ехать пора. Ты у нас ещё побудешь или тебя домой отвезти?
– Да я сама дойду, Мирош, сейчас суп доварю. Игорёк же из школы придёт скоро.
– Ну снова ты за своё, ба, говорю же, еду готовую заказать можно, купить.
