Матросы вповалку лежали прямо на палубе и спали после тяжелой ночи, а мы с Томасом и первым помощником осматривали повреждения.
– Как бы не пришлось опять в гавань заходить, сэр, – посетовал Уолш, показывая на треснувшую фок-мачту. – Укрепить можно, но долго не сдюжит.
– Запасных-то нет? – поинтересовался я. – Поменять, да и дело с концом.
– А ты вообще заткнись, – рыкнул Томас. – Ещё раз посмеешь мне приказывать – под килем прогуляешься.
Я посмотрел ему в лицо. Капитан не шутил, это было заметно. Что ж, на этом корабле я простой моряк, и капитан может делать всё, что ему вздумается. Пока команда не против.
– Брайан, у нас есть запасные мачты? – услышал я и улыбнулся.
– Сэр, мы отклонились от курса почти на сотню миль, – ван Рейн степенно подошёл к нам, выпячивая толстое брюхо.
– Погано, – сказал капитан. – Дьявол! Нильс, держи курс норд-вест. Уолш, прикажи заменить мачту. Дженкинс, чего ты там копаешься!?
Томас раздал приказы, пробормотал что-то ругательное и быстрым шагом отправился в каюту.
Мы с офицерами переглянулись.
– Часто с ним такое? – спросил я.
– Только когда ему советы непрошеные даёшь, – зевнул первый помощник. – Я бы на твоем месте поостерегся.
– И стоило меня в офицеры брать? – удивился я. – Темнит капитан.
Каперы только пожали плечами.
– Как по мне, так тебя надо было лягушатникам отдать. Ничего личного, – проворчал голландец. – Неизвестно, что для тебя бы лучше было.
– Посмотрим, – ответил я и погладил рукоять пистолета.
На нижней палубе в тусклом свете лампы в самом разгаре шла игра. В самом воздухе чувствовался азарт, пираты вопили и кричали при каждом броске костей. Правила здесь установились элементарные, чтобы каждый малограмотный каторжник мог без проблем играть и выигрывать. Бросай, и считай, у кого больше.
Я сидел и смотрел, не принимая участия в игре.
– У Джека опять шестерки в ряд!
– Тряси-тряси, не мухлюй!
– Ставлю свою долю от следующего корыта!
Спертый воздух нижней палубы пах плесенью, человеческими телами и порохом. Филипп сидел чуть в стороне от остальных, прислонившись к бочке с водой. Наверху пробили четыре склянки, некоторые матросы отправились на вечернюю вахту, а вахтенные, наоборот, спустились вниз. Француз, по своему обыкновению, принялся за молитву.
Игроки косо взглянули на него, но не сказали ни слова, продолжив играть.
– Может, сыграешь с нами, француз? – прозвучал вопрос в нависшей тишине.
Филипп покачал головой.
– Это разве грех, по-твоему? – просипел кто-то.
– Да. Мне уже хватило, – ответил француз.
– Вот зайдём в порт, увидишь настоящий грех, – заржали матросы и кости снова застучали по палубе.
– Вижу парус! – раздался крик из 'вороньего гнезда'. – Слева по борту! Идёт в нашу сторону!
Сообщение моментально разнеслось по всему кораблю и, в конце концов, дошло до капитана. Том пулей выскочил из каюты и бросился к фальшборту, пытаясь разглядеть чужое судно. Отсюда, снизу, парус все еще казался маленьким облачком на горизонте.
– Вижу обводы! Похож на голландца! – матрос наверху видел всё даже без подзорной трубы.
– Подать сигнал? – спросил первый помощник.
Капитан нервно сжимал кулаки.
– Готовьте корабль к бою. Всех наверх.
– С треснутой мачтой мы далеко не уйдем, в случае чего, – проворчал боцман, вытаскивая из-за ворота свою дудку.
– Поэтому готовьте, – рыкнул Томас.
Я с упоением наблюдал, как суетятся моряки, снова привязывая и закрепляя всё, что есть на корабле.
