– Почти все, – коснувшись ее поясницы, притянул он к себе девицу, которая лет на пятнадцать была его моложе, – ждал своего старшего лентяя.
– Спасибо за антирекламу, – фыркнул с досады, – да, я лентяй, а теперь еще и пешеход. Но если вдруг надоест разгадывать кроссворды по вечерам и смотреть новости, – обратился я к его подружке, – можешь мне позвонить, у этого старика имеется мой номер.
Не стал дожидаться тирады отца, хлопнул дверью, вышел из здания и запустил ключи от тачки в ближайшие кусты. Да пошло оно все!
Я злился и очень сильно, хотелось напиться или разбить кому-нибудь физиономию, потому не придумав ничего лучше, направился в бар, чем, кажется, сделал себе только хуже, судя по дальнейшим событиям.
5. Глава 5. Катерина
За стеной что-то грохнуло, надеялась, конечно, что это не новый сосед проломил дыру в полу, но поинтересоваться не решилась. Однако поймала себя на мысли, что поднялась с кровати с хорошим настроением, улыбка озаряла лицо и даже семинары у самого вредного преподавателя на курсе меня никак не пугали. Прошмыгнув в душ, я привела себя в порядок и появилась на общей кухне уже при полном параде, словно просыпаюсь каждое утро с макияжем и идеальной укладкой.
Дед мое прекрасное настроение тоже из виду не упустил, потому приглядывался, будто бы до конца вчера не поверил по поводу репетиторства, искал подвох и пытался поймать с поличным.
– По какому поводу улыбка до ушей? – наливая кипяток в любимую чашку, которой было уже лет двадцать, проявил он любопытство.
– Выспалась, – размешивая сахар, отозвалась я, – очереди не было в туалет тоже плюс.
– Бабки сегодня на базар ушли, потому тишина, – прокряхтел он, выдвигая из-под стола табурет. – Эти старые кошёлки тарахтят, как трактор в колхозе по утрам. Покоя нет совершенно.
– Ты же слышишь плохо! – изогнула я бровь, внимательно взглянув на него.
Дедуля тут же поменялся в лице, кашлянул в кулак и, насупившись, произнес:
– Что ты сказала, милая?
– Ничего, – покачала я головой, но заметку себе в подкорке сделала.
Похоже, лучше при дедуле с Настей не откровенничать по телефону, обсуждая парней на кафедре и нового доцента.
Кстати, насчет универа, идти туда категорически не хотелось. От одного воспоминания о Белове начинало тошнить, но пропускать пары означало бы нажить себе лишних проблем перед сессией, потому я лениво плелась с остановки, считая в уме шаги.
Ребята с факультета толпились перед входом, что-то живо обсуждая. Останавливаться не видела смысла, потому как старалась держаться подальше от этих выскочек и зазнаек. К тому же они с таким пренебрежением вечно поглядывали на тех, кто отставал по статусу, что руки чесались задать им трепку, но дед мне запретил устраивать склоки, хотя еще с детства я умела за себя постоять. Меня всю жизнь гнобили за то, что я росла сиротой при живых родителях, прекрасно помнила, как плакала ночами, а потом поняла простую вещь – никто за меня не будет заступаться, да и стыдно как-то жаловаться дедуле, вот записалась в секцию тхэквондо, чтобы уметь за себя постоять.
Занятия остались в прошлом, но некая уверенность еще господствовала в сознании, что мне по плечам дать сдачи, если кто-то припрет к стене.
– Эй, Морева, – протянул Денис Королев, один из дружков Белова, – чего не здороваешься? Или негоже с такими общаться?
– В точку, – парировала я, пытаясь пройти мимо.
– В смысле? – не понял этот щеголь с первого раза, похоже, потому, шаркнув ногами, направился в мою сторону.
