Ударная комсомольская стройка «Туманность Андромеды». Из цикла «Истории бессмертное движенье» - страница 15

Из комичной зоны курьезов процесс плавно перешел в пространство известной пушкинской сказки: «Свет мой, зеркальце! скажи, // Да всю правду доложи…. Вот только для некоторых приятной ключевой фразы —«Ты, царица, всех милее, // Всех румяней и белее…» — так и не прозвучало.

В течение трех недель «на расширенных заседаниях подразделений, которые продолжались не один вечер, отбирались самые достойные, лучшие из лучших. Конечно, были и жалобы, и обиды, и недовольство некоторых. Но это была редчайшая возможность, когда ты мог посмотреть на себя со стороны в самое объективное из всех зеркал, оценить реальное отношение коллектива к тебе и твое – к коллективу и, может быть, задуматься о чем-то жизненно важном… Не упускалось ни одной мелочи. Прежде всего ограничили возраст участников строительства: рабочая молодежь – до 28 лет (только члены ВЛКСМ), молодые специалисты – до 33 лет. Принимались во внимание стаж работы, общественная активность, отношение к работе, профессиональные, морально-нравственные качества кандидата и, конечно, острота жилищного вопроса в семье» (Там же).

Вот только как ни тщателен был отбор в цехах и отделах, утвержденных там кандидатов в члены КМСО оказалось на 30 человек больше. Тогда пришлось из невесомых облаков сказки спускаться на суглинистую почву народных пословиц и поговорок (ну, хотя бы – «За хорошей головой жена молодеет, за плохой – как земля чернеет»).

Слово – Николаю Шубину: «И тогда мы решили принять во внимание „показатели“ семьи в целом, ведь каждый кандидат имеет, так сказать, свою „вторую половинку“. И – как ни тяжела была эта процедура – некоторых пришлось оставить в резерве. Среди них, к примеру, оказалась Клава Чирскова, наша активистка. Целая стопка грамот, благодарностей, дипломов на ее имя… А вот муж „подкачал“: вовремя не встал на комсомольский учет… Члены комитета ВЛКСМ были бескомпромиссны, зато в конце концов ни одна кандидатура сомнений не вызывала» (Там же).

Отряд сформирован, но оставалась еще одна проблема: как строительство МЖК отразится на показателях завода. Ведь после организации КМСО он «был поставлен в рамки, граничащие с риском для производства. Ведь учтите, никаких „профессиональных“ ограничений при создании ВМСО не было. Таким образом, на год предприятие лишалось конструкторов, инженеров-программистов, испытателя приборов, главного энергетика одного из подразделений, высокопрофессиональных рабочих… С одной стороны, естественно, без ведущих специалистов справляться с планами будет сложнее, но если заглянуть в более отдаленную перспективу – решение жилищно-бытовых проблем обернется закреплением кадров на заводе. Была выбрана перспектива. И самое главное – молодежь оказала в этом руководству предприятия самую горячую поддержку и практическую помощь. Бойцы отряда не только осваивали новую профессию, но и помогали своим „дублерам“ на заводе освоиться с новой должностью: приходили на завод, поднатаскивали своих подопечных» (Там же).

Итак, завод продолжал работать, не сбиваясь с повседневного ритма. А первый в Подмосковье МЖК 80-х из диковинной идеи начинал превращаться в дивную реальность…

1987-й год. От проблем становления молодых специалистов и рабочих – крутой поворот к вопросам «взращивания» более юной поросли страны развитого социализма. И опять, пожалуй, никак не обойтись без цитирования первого руководителя Наркомпроса советской республики. А. Луначарский, размышляя о перспективах воспитания человека коммунистического будущего, с большевистской решимостью заметил, что «из маленького ребенка дошкольного возраста можно лепить, школьника-ребенка можно гнуть, юношу можно ломать, а взрослого только могила исправит»