– Скорее! Мое сердце! Оно исчезло! Помоги мне его отыскать! Оно где-то здесь, его нужно найти! Я не могу без него! Мне очень больно, до смерти больно…
Скорчившись, я схватилась за опустевшую грудь.
Фея перепугалась:
– Хорошо, я поищу, поищу…
Она приподняла подушки, осмотрела постель, а затем обыскала все вокруг.
– Нет нигде, моя госпожа. Нигде нет…
– Если нет на постели, поищи под ней. Может быть, оно не в комнате? Но точно где-то здесь… – Я выла и рыдала от боли.
– Что вы ищете? – На пороге показалась чья-то стройная, рослая фигура в золотистых одеждах.
Сюй Фэн? Я подняла глаза, полные слез, и замолчала. В комнате повисла тишина.
– Сердце ищем… Небесный Император… Ваше Величество… Госпожа велела мне отыскать ее сердце… Она сказала, что потеряла его, – дрожа от страха, пролепетала фея.
– Что случилось, Ми’эр?
Воздушный замок с грохотом обрушился, мираж рассеялся. Феникс никогда не называл меня Ми’эр… В мою истерзанную грудь снова вонзился нож. Я выкрутила себе руки, по горлу растеклась горькая желчь.
– Во рту горько… Какая боль! Я умираю? – Я беспомощно глядела на вошедшего.
Рыбешка схватил меня за руки, а затем обнял меня, прижал к груди и тихонько похлопал по спине.
– Ты не умрешь. Как ты можешь умереть, если я рядом? Мы проведем вместе рука об руку тысячи лет, пусть даже земля опустеет, а небо состарится. Ты проспала слишком долго, поэтому плохо себя чувствуешь.
Я высвободилась из объятий:
– Не трогай меня, мне больно!
– Где у тебя болит? – Рыбешка нежно смотрел на меня. – Я передам тебе духовных сил. Это поможет унять твою боль?
Я прижала руки к груди. Боль расползалась по всему телу, проникла в каждую косточку, резала и колола. Я не могла ответить, где у меня болит. Боль была повсюду. Я сжалась в комок, слезы не переставая текли по моему лицу:
– Я не знаю, не знаю, где болит… Горечь во рту. Спаси меня…
Рыбешка с улыбкой предложил:
– Съешь леденец – и горечь уйдет.
Повелитель ночи сотворил кусочек леденцового сахара и вложил мне в рот. Сахар растаял на кончике языка, разлился едким соком корневища коптиса [51], обжег вязкой горечью горло. Я нахмурилась и выплюнула леденец. Он упал на пол, окрашенный в цвет крови. Оказывается, только отец умел делать сладкие леденцы. Но отца давно нет в живых…
Рыбешка увидел окровавленный леденец и обеспокоенно нахмурился. Направив духовную силу к кончикам пальцев, Повелитель ночи протянул руку и не спеша погладил меня по спине:
– Не бойся, Ми’эр. Ты поправишься. Все будет хорошо.
Я задыхалась от слез. Осипшее горло пересохло, ни звука не прорывалось наружу. Слезы катились по щекам непрерывным потоком, который, казалось, никогда не иссякнет. Я не понимала, что со мной происходит. На меня словно наложили злые чары. Я схватила Рыбешку за руку:
– Наверное, всему виной черная магия, проклятье склоненной головы [52], которая в ходу у смертных. Ты снимешь с меня заклятье?
– Конечно, Ми’эр. Не волнуйся, я же здесь.
Рыбешка смешал золотой эликсир [53] с медовой водой и дал мне выпить. Постепенно мое сбивчивое дыхание выровнялось, и я перестала задыхаться.
Меня охватило легкое чувство усталости, я уснула. Но даже во сне боль неотступно преследовала меня.
Не знаю, как долго длилось мое забытье. Я спала днем и ночью. А пока спала, боль утихла. Горечь же, подступавшая к горлу, проникла в каждый волосок на моей голове. Я ощущала это отчетливо и всей своей сущностью.
