Удушающая сладость, заиндевелый пепел. Книга 2 - страница 7

Говорят, «отраженье в воде не бежит за рекой» [16], ведь реки текут на восток, а отражение, как известно, остается на месте. Почему же в реках, которых так много в небесах и на земле, нигде не видать Повелителя вод?

Я пролистала немало всякого рода книжиц из Земного царства, в которых шла речь о судьбе и предсказаниях. Узнала про шесть черт гексаграммы, «Книгу перемен»[17], системы «Ляньшань» и «Гуйцзан»[18], «Десять крыльев»[19] и многое другое. В конце концов пришла к выводу, что я та, о ком говорят: «Числа неблагоприятны[20], рождена с клинком в руке, который поражает всех вокруг». Похоже, этот клинок не пощадит никого: ни отца, ни мать, ни мужа, ни детей… Увы и ах! Угроза, которая от меня исходит, слишком велика!

Четвертый лунный месяц – прекрасная пора, когда в Земном царстве сияют своей изящной прелестью гардения и стручковый перец, покрываются пышным цветом персиковые деревья и благоухают сливы. Так выглядит истинная красота, по мнению смертных. В Цветочном же царстве подобная картина – обычное явление. Здесь четвертый лунный месяц никогда не заканчивается, поэтому весна длится вечно. Бутоны распускаются, не ведая календаря, и никогда не увядают. Бок о бок цветут зимний химонант [21] и летний лотос, а горькуша [22] соперничает с ароматом гвоздики. Каких только чудес не бывает!

Теплый ветер дурманил и лишал сил. Лень и апатия расползались по телу, как слеза, упавшая на лист сюаньчэнской бумаги [23], пропитывая ее слой за слоем. Первое время после моего возвращения в Цветочное царство меня то и дело одолевала сонливость. Поэтому, когда двадцать четыре Цветочные владычицы навещали меня средь бела дня, я обычно спала. Однажды вечером, играя с Рыбешкой в вэйци, я едва продержалась до середины партии, но потом все же уронила голову на каменную столешницу и уснула. Сквозь сон до меня долетели обрывки разговора Повелителя ночи со Старшей цветочной владычицей.

– Цзинь Ми, девочка наша… На ее долю выпало столько бед! Осмелюсь спросить: ваши намерения искренни? Вы не питаете в ее отношении злого умысла?

– Я абсолютно честен, вам нет нужды сомневаться во мне.

– Однако тот, кто искренне любит, надеется на взаимное чувство. Цзинь Ми подобна бесплодному клочку земли. Вы можете засеять его любыми семенами, вносить удобрения, орошать его и ухаживать за ним, но не получите ни единого всхода. Говорить с Цзинь Ми о любви – все равно что бросать камни в бездонное море. Вы не боитесь попусту израсходовать время и силы?

– Чего мне бояться? Если уж тратить время, я бы хотел тратить его рядом с Цзинь Ми… Но почему вы так мрачно настроены?

Старшая владычица дважды кашлянула:

– Я наблюдала за Цзинь Ми, пока она росла. Наша девочка добра по натуре, но с младенчества холодна и лишена чувств. Кроме желания обрести бессмертие, ее больше ничего не интересует. Цзинь Ми не дороги ни близкие, ни вещи. Никому не по силам покорить ее сердце. Вы видели, чтобы она уронила хоть слезинку, когда не стало Повелителя вод?

– Что ж, вы правы, она не плакала. Но безграничная любовь не оставляет следов, а великая скорбь не проливает слез. Откуда вы знаете, что глубоко в сердце Цзинь Ми не горюет о потере отца? Не говорите плохо о Ми’эр. Пусть это прозвучит бесцеремонно, но я не хочу слышать о ней ничего подобного.

– Хорошо… Тогда я не буду продолжать. Легче сдвинуть горы и повернуть вспять реки, чем изменить чей-то характер. Но я надеюсь, что искренние чувства способны тронуть даже камень.