С. А. Маркунцов определяет правовые запреты как „государственно-властные, императивные требования воздерживаться от конкретного поведения, поэтому их следует рассматривать как явления, относящиеся к сфере юридического долженствования“[11].
А. В. Малько указывает: „По своей сущности запреты – такие государственно-властные сдерживающие средства, которые под угрозой ответственности и наказания должны предотвращать возможные нежелательные, противоправные деяния, причиняющие вред как личным, так и общественным интересам. Запреты в большей мере используются в уголовном законодательстве, которые основаны на нравственных нормах, таких как „не убий“, „не укради“ и прочих“[12].
Я. И. Гилинский определяет правовой запрет как девиантогенный фактор, который порождает отрицательные для социума явления[13].
С. С. Алексеев выделял понятия „общий запрет“ и „запрещающие нормативные предписания“. Последние он определял как „„обычное“ государственно-властное веление, непосредственно выраженное в тексте нормативного акта и состоящее в возложении на тех или иных лиц обязанности воздерживаться от действий известного рода“[14].
Встречается в специальной литературе определение правовых запретов как совокупности правовых установлений (инструментов) и форм правореализационной практики, с помощью которых удовлетворяются интересы субъектов права и обеспечивается достижение социально полезных целей»[15].
Соответствующее положение сформулировали Н. Н. Рыбушкин и А. В. Краснов: «Запрет как специфическое средство правового регулирования присутствует только в той норме, которая призвана вытеснить вредное общественное отношение, как уже существующее или предполагаемое, причем независимо от того, какой запрет – общий или конкретный – имеется в виду»[16].
О. С. Вырлеева-Балаева справедливо пишет: «…правовые запреты можно определить как государственно-властные сдерживающие средства, которые под угрозой ответственности, путем требования воздержания от совершения определенных противоправных действий, должны предотвращать противоправные деяния, причиняющие вред как личным, так и общественным интересам»[17].
На наш взгляд, правовой запрет является властной социальной информацией, структурированной особым образом. Такая информация играет ключевую роль в социальном управлении и представляет собой тип информации, исходящей от субъектов, обладающих властью и авторитетом, направленной на регулирование поведения индивидов и групп, поддержания социального порядка. Под властной социальной информацией мы понимаем систему данных (сведений) о социальной реальности, обладающую потенциалом влияния на действительность, формирующую убеждения, поведение и решения индивидов и определяющую субъектов управления социальными процессами.
Властная социальная информация, составляющая правовой запрет, обладает рядом признаков:
1. Правовой запрет – это государственно-властное веление о недопустимости поведения, создающего угрозу социальной стабильности или непосредственно приносящего социальный вред. Анализируя механизм уголовно-правового регулирования, Т. В. Кленова справедливо отмечает: «Уголовно-правовые нормы, предусматривая уголовную ответственность за определенные в Уголовном кодексе общественно опасные деяния, указывают на их недопустимость, то есть методом запрета или исключения предопределяют правила должного поведения членов общества и тем самым регулируют общественные отношения»
