Негромкую возню в коридоре, считай, прямо у него за спиной, он засек давно, как наверняка засекла и девушка – к происходящему та прислушивалась совершенно не скрываясь. Но теперь в створку заколотили уже не таясь:
– Открывайте! – прозвучало не слишком громко, но достаточно жестко, чтобы напрячься – если бы у Эрика в этом плане оставались хоть какие-то резервы. А вот красотке… Красотке оно определенно удалось: ствол в руке чуть дрогнул, губы сжались, а глаза, наоборот, на секунду расширились. И вот сейчас, пользуясь моментом, он вполне мог попробовать ее разоружить, но вместо этого спросил одними губами:
– За тобой пришли?
– Меня убьют, – ответила та тоже почти беззвучно. Но с такой убежденностью, что Эрик сдался.
– Скройся, – махнул он рукой в сторону полумрака комнаты. – Бегом!
И когда та, кивнув, все-таки отступила, оставив его в маленькой прихожей одного, сбросил прямо на пол китель, расстегнул несколько пуговиц на рубашке, взъерошил волосы и рванул на себя створку, одновременно поворачивая ключ в замке:
– Ну? – уставился на двух типов за порогом, упираясь плечом в косяк и демонстративно перегородив вход. – Какого хрена надо?
– Может, слышали, здесь сейчас дверь нигде не хлопала? – начал первый, безошибочно оценив и позу, и степень решимости, которую та демонстрировала. Да еще и заплывший глаз, идеально дополнявший образ...
– У меня хлопнула! Вошел только что. Могу и тебе по морде хлопнуть, если требуется. Или сам уберешься?
– Один вошел? – насторожился второй, демонстративно пропуская угрозы мимо ушей, но при этом пытаясь заглянуть в номер.
И Эрик понял – вот оно! Тот самый повод для разрядки, который был ему после такого денечка не просто нужен, а жизненно необходим уже. И в следующую секунду по коридору понесся настолько ядреный и затейливый армейский мат, что потолки, казалось, аж потемнели от этой копоти. А потом еще и створкой шарахнул так, что копоть та с них наверняка осыпалась, восстановив статус-кво. Визитеры, буркнув что-то злобное, свалили уже на середине пассажа, но остановиться у Эрика все равно не получалось. Даже закрыв дверь, он обернулся лишь через минуту, не меньше, с трудом выровняв сбившееся дыхание и оторвавшись от шершавого дерева, в которое упирался лбом. Чтобы тут же наткнуться на очень странный взгляд поверх револьверной мушки.
– Надеюсь, я не шокировал… э-э… леди? – последнее прозвучало настолько издевательски, что прилетело ему в ответ мгновенно:
– Шокировал. Но не удивил. Что с вашей сволочной милости взять?
«Вашей милости?! – подобрался вдруг Эрик. – Интересно, откуда бы ей это знать?»
И вот тут его словно током тряхнуло, куски мозаики, наконец, сошлись и встали по местам:
– Ах ты ж сучка французская! Специально меня в той тошниловке выпасала? Да?! Сама сейчас все расскажешь? Или бить придется? Хотя, так, пожалуй, даже лучше…
Эрик пер на черный кружок дула словно не замечая его, шипя уже совсем по-змеиному и очень надеясь, что девица не сообразит, насколько он блефует насчет этого самого «бить». А та медленно отступала, не опуская револьвер, но и не рискуя нажать на спусковой крючок и поднять шум, пока край кровати не уперся ей прямо под колени:
– Если думаешь, что я не сумею выстрелить – ошибаешься! – шипеть мамзель умела, оказывается, не хуже него, факт.
– Стреляй, ага, – кивнул Эрик. И спародировал, кривляясь: – Если думаешь, что я не сумею придушить тебя голыми руками – ошибаешься!
