Олег жил с бабушкой, которая все время смотрела новости; его родители мотались по заработкам и почти не уделяли ему внимания.
Полина наблюдала за происходящим с восторгом и ужасом. Страннее всего было то, что записки и правда пропадали из конвертов. Полина не очень понимала, куда они деваются, пока однажды не услышала обиженное:
– Это не твоя! Это не твоя фея! – Олеська прямо-таки выдирала конверт с блондинкой из рук у Лолы Шараповой.
Толстая Лола разжала пальцы, но на лице у нее промелькнуло что-то такое… такое…
– Ты меня поцарапала, – мрачно произнесла Лола и показала красный след на руке. – Феи не исполняют желания таких злых, как ты.
– Исполняют! Исполняют! Исполняют! – Олеська метала глазами молнии.
Хмурая Лола отошла к своей парте, села и открыла учебник.
Записки из Олеськиного конверта перестали исчезать. А назавтра ее вызвали на математике и поставили трояк. Олеська вообще соображала неплохо (ну, в сравнении с Полиной), но в тот раз как-то растерялась. После этого Полина уже не видела, чтобы она оставляла записки, а однажды даже подслушала, как Лу сказала Олеське:
– Это же понарошку! Игра такая!
А Олеська в ответ пробубнила что-то вроде:
– …цкая игра!
Полина боялась, что кто-то, склонный разрушать волшебство (или обиженный на фей за неисполненное желание), расскажет обо всем Майе Петровне, и тогда случится грандиозное разоблачение магии, а возможно, и Полины. Но все закончилось внезапно: в конце года 2 «А» сказали, что в следующем году они переезжают в другой кабинет.
– Не-е-ет! А феи?! – раздался полный отчаяния вопль самого искреннего адепта фей – Владика.
– Кто?
Майя Петровна, педагогически зеленая, а оттого уверенная, что у детей от нее нет секретов, была очень удивлена. У нее даже уши покраснели от напряжения, когда все, перекрикивая друг друга, стали рассказывать ей о феях. В гуле голосов, в отрывочных репликах ничего толком разобрать было нельзя: каждый кричал свое – какое желание феи исполнили, какое – зажмотили. Имя Полины не всплыло ни разу, никто не сказал: «Это все Красноперекопская придумала» – за это время культ фей стал поистине народным.
Майя Петровна выслушала, покачала головой, поулыбалась и звонко, как всегда, сказала:
– Дети, вы такие большие, а все еще… думаете, что вам кто-то должен все время помогать? Давайте вы все дружно попрощаетесь с феями, поблагодарите их и пожелаете им всего самого хорошего! Феи – для маленьких, а вы уже большие! Вам надо уметь справляться со всем самим! Быть сильными и смелыми!
Это было так красиво и грустно. Полинин стыд за вранье испарился с легким шипением, от которого защипало в глазах. Она утирала слезы и видела: остальные тоже плачут. Всхлипывала маленькая Лу. Ревела толстая Лола. Пустил слезу даже будущий президент Олег. Никто не хотел быть большим, сильным и смелым – все хотели фей. Только Олеська, кажется, не проронила ни слезинки.
Они переехали в другой кабинет, оставив фей умирать со скуки без исполнения желаний и проигрывателя. (Полина надеялась, что на каникулах феи смогут хотя бы гулять по подоконнику среди цветочных горшков и грустно смотреть в окно; а в следующем году их ждут другие подопечные.)
В начале нового учебного года Лола как бы крадучись подошла к Полине и с заговорщическим видом показала отбитый от какого-то прибора циферблат со стрелкой, беспорядочно крутящейся по кругу.
– Смотри, что я нашла! Стрелка указывает туда, где живут феи… – сказала она важно.
