Украденный фокус. Почему мы страдаем от дефицита внимания и как сосредоточиться на самом важном - страница 10

Я распаковал книги и начал просматривать их. Выбранная меня никак не зацепила. Отложив ее, я пошел прогуляться к океану. Сезон в Провинстауне только начинался, и на пустынном берегу было всего шесть человек, не считая меня самого. Внезапно я понял, что поступил именно так, как было нужно. Такое возможно почувствовать лишь несколько раз за всю жизнь. Столько лет мой взгляд был прикован к разным быстрым и очень непостоянным вещам вроде ленты Twitter. Глядя на всю эту скоротечность, ощущаешь себя встревоженным и возбужденным: кажется, что тебя смоет течением, если ты не пошевелишься, не подашь знак или не закричишь. А сейчас я смотрел на нечто древнее и неизменное. «Этот океан был здесь задолго до тебя и будет существовать еще много лет после того, как твои мелочные дела забудутся», – сказал себе я. Twitter заставляет нас думать, что весь мир зациклен на тебе и твоем ничтожном «я»: он любит тебя, ненавидит тебя, говорит о тебе прямо сейчас. А этот океан позволяет почувствовать, что мир приветствует тебя со спокойным, мягким, доброжелательным безразличием. Он никогда не станет возражать тебе, что бы ты ни сделал.

Я простоял там долго. Не крутиться, а оставаться в полной неподвижности, – в этом покое было что-то шокирующее. Мне было трудно припомнить, когда я последний раз ощущал нечто подобное. Закатив джинсы, я пошел в сторону Провинстауна по океанскому прибою. Вода была теплой, ступни слегка вязли в песке. Вокруг моих бледных ног сновали туда-сюда мелкие рыбешки. Я наблюдал, как прямо передо мной зарывается в песок краб. А потом, минут через 15, я увидел нечто настолько странное, что просто остолбенел. И чем дольше я смотрел, тем большее недоумение испытывал. Посреди океана прямо на воде стоял мужчина. Я не разглядел ни лодки, ни чего-либо другого для водного передвижения. Но он стоял, стоял прямо, как столб, и далеко от берега. Я подумал, уж не начались ли у меня галлюцинации на почве переутомления. Я помахал ему, он помахал в ответ. Потом он развернулся спиной к суше и развел руки в стороны ладонями наружу. Он оставался в таком положении довольно долго, и все это время я наблюдал за ним. После чего он пошел в мою сторону, прямо по глади океана.

Заметив мой оторопевший вид, он объяснил, что в Провинстауне прилив накрывает берег, а неровности песка под поверхностью воды незаметны. Тут есть и отмели, и наносные песчаные островки, и если идти по ним, со стороны создается впечатление, что человек ходит по воде. В следующие месяцы я часто видел этого мужчину, часами спокойно и неподвижно находившегося в океане с разведенными руками. Я подумал о том, что это же прямая противоположность Facebook, – стоять в полном покое и смотреть на воду, подставив ладони солнечному свету.

В конце концов я добрался до дома моего приятеля Эндрю, где меня выбежала встречать одна из его собак. За год до этого нашего ужина Эндрю побывал на долгом ретрите молчания – ни телефонов, ни разговоров. Друг велел мне наслаждаться этим ощущением безмятежности, поскольку оно продлится недолго. Эндрю объяснял, что, только отказавшись от всего этого ненужного шума, начинаешь понимать, от чего именно тебя это отвлекало. «Ох, Эндрю, ты у нас такой пафосный!» – сказал я, и мы оба рассмеялись.

После ужина я прошелся по Коммершл-стрит. Миновал библиотеку, ратушу, памятник жертвам СПИДа, кондитерскую, а потом услышал пение. В пабе «Корона и якорь» какие-то люди собрались у пианино и исполняли популярные песенки из мюзиклов и кинофильмов. Я зашел внутрь и присоединился к ним. Вместе мы спели почти все номера из «Эвиты»