Откуда ни возьмись, возле него снова появились две каких –то местных хохотушки. Он пригласил их к столу. Они разговорились. Оказалось, что одна, брюнетка, работала администратором в сауне, другая, шатенка, училась в колледже. У шатенки было сонное лицо, и он сразу забраковал её. Вообще –то, ему сразу стало ясно, что это не его уровня девушки, но в командировке не выбирают и он на всякий случай начал ухаживать за обеими. Чтобы создать себе и им правильное настроение, пришлось заказать ещё водки.
Рок-н-ролл сменяли медляки… Ему уже дважды меняли графин, а нужного настроения всё не было. Он искал момента для решительного флирта, как ищут рыбаки мига, чтобы дёрнуть удочку, но поклёвки были настолько слабые, что он всё время откладывал. При этом он всё время доливал себе в рюмку, чтобы достичь градуса. И вдруг после очередного шкалика заметил, что бокалы и тарелки перед глазами двоятся, а задник жизни, прежде накрепко прибитый к стене за головами сидящих, начал уползать, будто её утягивали вниз спрятавшиеся под столом гномы.
Поняв, что пора, он расплатился и встал, намереваясь отвести к себе в номер ту, которая была симпатичней, брюнетку, но когда он повернулся ей сказать об этом, она заявила, что им нужно поймать такси.
Бросив на стол несколько смятых купюр, он пошел на улицу, думая, что она хочет с ним куда –то поехать. Поймав такси, он галантно усадил девицу рядом с водителем, захлопнув дверь, а когда пошёл садиться сам, машина вдруг поехала. Целую минуту он стоял на дороге, икая, не в силах даже крикнуть ей вдогонку "дрянь! мразь!" или что -нибудь в этом роде, настолько был пьян.
Постояв, пока машина не скрылась, он, махнув рукой, решил вернуться в ресторан. Оказалось, что вторая девушка, пока он ходил, тоже сбежала. Потом он понял, что это тактика всех местных девиц. Раскрутить и смыться.
Взяв пива, что потом стало у него традицией, он вышел на улицу и глядя в небо, задал всё тот же вопрос: "И это всё, что Ты можешь дать мне, это всё?!». Почему –то в подпитии ему всегда хотелось задеть Бога, потребовать у Него для себя каких –то преференций для себя, или ощутимых чудес, не понятно. Странно, но в этом ответном молчании неба, он всегда чувствовал угрозу, но прекратить так делать всё равно не мог.
Придя в номер, он упал на кровать. Ему не нравилось, что наволочка пахнет солнцем, а подушка, которой он накрыл лицо, как грозовая туча Среднерусскую возвышенность, имеет кислый запах. Короткий сон в первую его ночь прервала бешеная мультовщина скачущих танцовщиц, нарисованных рукой пещерного человека, и тяжеленная плита, которая навалившись сверху, адски вдруг сдавила живот. Едва заснув, он тут же вскочил, бросившись к туалету. Косо блеснул голубой кафель, надвинулось чрево унитаза с оранжевой каймой и крошечным озерцом по середине. Испачкались керамические стенки форшмаком из непереваренного ужина пополам с водкой. И вот он уже, сидя на унитазе, допрашивал муху на стене: «скажи мне, почему люди не летают, как птицы, скажи? Не молчи, когда тебя человек спрашивает»!..
– Прокуратура. – Отвлёк его Азиз от тяжёлых дум. – И вдруг совершенно по -приятельски добавил: Зачем вы туда идёте? Не понимаю. Я бы и за сто тысяч не пошёл, честно…
– Что сделаешь, такая работа, – вздохнул Влад, доставая кошелёк, чтобы расплатиться за поездку.
Глава пятая
Милиционер на вахте местной городской Прокуратуры, внимательно изучив фотографию в его удостоверении, показал на лестницу:
