— Ой! — слышу рядом незнакомый голос. — А я тебя, кажется, видела уже… Ну, точно, ты, типа, девушка Энтони.
Я смотрю на стерлядь и даже не пытаюсь улыбнуться. Как только голову повернула на ее голос, тут же узнала. Ну а кто, скажите, забыл бы шалаву, которая вешалась на твоего парня?!
— Лика? — прищурившись, рассматриваю блондинку. — Да, Антон — мой парень.
— Ну да, конечно, — она не выдерживает пристального взгляда и начинает дотошно рассматривать свое кукольное лицо в зеркале. Накрашена она, кстати, так же, как и в клубе. Да и одета не для того, чтобы грызть науку: стоит передо мной в короткой юбке, едва прикрывающей ягодицы, и в тонком свитере ярко-розового цвета. — А ты, типа, теперь здесь учишься? Из Питера перевелась?
Зашла, называется, в туалет в академии!
— Ну да, — как можно беспечнее отвечаю, — буду теперь здесь учиться. И мне пора в деканат, пока.
— Увидимся! — бросает мне в спину, а я даю себе обещание как можно реже заходить в женский туалет на первом этаже главного здания академии. Хотя… здесь столько корпусов, такая огромная территория, что не верю в скорую встречу с длинноногой стерлядью. И все-таки неприятно, что и она здесь учится.
Через полчаса выхожу из деканата если, не убитая, то, как минимум, пришибленная: стерлядь Лика оказывается не только в моей группе, но еще и старостой. Ну, вот как так, а?
— Марф, — догоняет меня блондинка уже на улице. — Слушай, девочки из группы подошли, пошли в “Авеню”, познакомишься, тут рядом у метро. Мы там часто зависаем.
Вид у стерляди такой невинный, что даже поверить хочется, будто она мне добра желает. Но времени на тусу у меня нет от слова “совсем”. Из-за скотины Сатановского мне надо пилить домой, потому что вот-вот начнется это чертово состязание в этом чертовом Универсуме.
— Извини, — растягиваю губы в грустной улыбке, — у меня дела. В другой раз!
И, не дожидаясь ответа, иду по дорожке к большим воротам, еще раз убеждаясь в том, что большинство студентов одеты так же, как и я — в джинсы и рубашку или футболку. Конец августа, а в Москве сейчас выше двадцати пяти градусов каждый день.
Неожиданно останавливаюсь перед представительским “мерсом”, преградившим мне дорогу. Пока думаю, как лучше обойти этот “танк”, окно на заднем сидении опускается, и я вижу перед собой смутно знакомое лицо пожилого мужчины.
— Марфа? Марфа Боголюбова? — а вот голос этот узнаю сразу же. — Привет! Помнишь меня?
Я искренне улыбаюсь, что, конечно, удивительно, ведь я вижу перед собой дядю Сатаны, Валерия Васильевича Самиева.
— Конечно, помню, — киваю я и, не удержавшись, добавляю: — И племянника вашего тоже недавно видела!
Самиев смеется, на бледном лице появляется подобие румянца. А он постарел за эти два года и прилично так. Седины в волосах прибавилось, да и сам он какой-то осунувшийся.
— Понятно! А ты куда, Марфуш? Подвезти? Я как раз на Мосфильмовскую еду, если ты домой, конечно.
Размышляю не более пяти секунд: на машине до дома, если без пробок, то за полчаса можно добраться, да и Самиев — нормальный мужик, в отличие от племянника. Может, расскажет про Ванечку что-нибудь компрометирующее? Лишним не будет.
— Спасибо, Валерий Васильевич! Да, домой! С удовольствием!
Сажусь к нему в машину, она тут же трогается с места, а я вдыхаю в себя приятный запах дорогого мужского парфюма.
— А ты здесь, значит, учишься, — Самиев не держит никаких пауз, тут же начинает расспрашивать. — На кого?
