Ругнувшись, вылез из машины, чтобы разобраться. Не сразу понял, что за возня, вначале решил, что перебрали чуваки, такое здесь бывает постоянно. А потом сообразил, в чем дело, и без того горячая кровь забурлила в венах.
Насилие над женщинами, какие бы они ни были, Сатановский не признавал.
— Эй! Пусти девчонку, уродец!
Иван шел, не сбавляя шаг, прямиком к "Хаммеру", попутно считая ублюдков. Всего трое. Но может, еще кто в тачке есть.
Драться Сатановский не то чтобы любил, но никогда не видел препятствий этого не делать, если в том была нужда. Как сейчас.
Да тут даже и стараться не пришлось. То ли бухие, то ли обколотые, но с реакцией у всех было плохо. Даже ударить толком не смогли. А потом и вовсе свалили, пригрозив напоследок. Сатановский на их угрозы внимания не обратил — дешевые понты трусливых отморозков.
Девчонка, которую он и разглядеть толком не успел, устало облокотилась на его машину. Надо же, не сбежала в страхе и не бросилась благодарить. Все это Сатановский отмечал как бы походя, это все было вторично. Его больше занимало другое: “Знакомая, что ли?”
Смутное предчувствие заставило Шайтана подойти ближе и, не церемонясь, внимательно рассмотреть девчонку.
Твою же мать! Он даже не узнал ее сначала, почувствовал, что это она. Она! Как будто воздух весь выбило из груди, Иван даже вздохнуть не мог. Рассматривал ее, не веря глазам. Не отпускал.
Попалась, Марфа.
— Так. Так. Так.
Узнала, по глазам видно, что тоже не забыла Сатановского. Тогда какого лешего вернулась, камикадзе?! Пощады не будет. И она это понимает, но еще не знает, что он ей уготовил.
— Сатана, — выдала сквозь зубы с такой ненавистью, что Ивану даже захотелось улыбнуться. И держать ее уже не за подбородок, а за шею, провести большим пальцем по мягкой коже и нажать на тонкую жилку у ключицы…
— Жили-были мама с папой, и было у них две дочки. Старшая была умницей-разумницей, красавицей писаной. Нрава кроткого да покладистого. Все добры молодцы в неё влюблялись. А младшая была... Марфой. Просто Марфой. Ну, привет, Боголюбова. Вот и встретились!
Дернулась резво так, сбросила руку Ивана с лица и неожиданно выдала чуть ли не благодарность.
— Привет, Сатановский! Вот уж не думала, что когда-нибудь… Спасибо, короче. Не ожидала от тебя…
— А я не думал, что на тебя может кто-то позариться! Даже эти обколотые утырки! Ты что здесь забыла, мартышка?
Тут, конечно, Сатановский откровенно врал. Марфа изменилась, да так, что ему даже стало интересно, откуда такие волшебные трансформации. Конечно, до сестры она не дотягивает, такой, как Лана, мелкой стерве не стать, но себе-то Сатановский мог признаться: сейчас Марфа являла лучшую версию себя. Лицо приятно округлилось, на щеках появились нежные ямочки, глаза стали выразительнее и ярче, но главное, взгляд — он стал женским, а не бесформенно-злым, как раньше. Интересно, кто тебя так осчастливил, мартышка?
А вот язык остался прежним. Острым.
— Сам ты горилла, Сатановский! Уже пожалел, что отбил меня от этих отморозков? Знал бы, что это я, мимо б прошел?
— Ну нет, пожалел бы джигитов. Они ж не знали, на кого глаз положили.
— Идиот! У меня сумочка упала, там телефон.
А вот это хорошо! Иван сориентировался быстрее и уже скоро снова услышал возмущенные вопли.
— Отдай! Вань, мне домой надо! И… Антон. Господи, Антон! Мне нужно ему позвонить! Я ему обещала… Он, наверное, с ума сходит.
