— Вань, просто посмотри проект, — Фобос уже начал заводиться. Он, как и сам Сатановский, не обладал терпеливым и покладистым характером. — Конфиденциально.
— Мог не говорить. Гляну, присылай! Дине привет. Если что, пусть пишет, расскажу ей все про альма-матер.
— Она сама разберется, Шайтан, не маленькая. МГУ — не Хогвартс. Но спасибо!
Сатановский нажал на отбой, не попрощавшись. Для них с Айратом Альметовым это было в порядке вещей. Как и то, что Фобос всерьез не мог ревновать Дину к Шайтану. Вовсе нет. Скорее, оберегал свою хрупкую впечатлительную девочку от такого простого и непритязательного в общении парня, как Сатановский.
Ивану девушка нравилась, но, скорее, чисто эстетически: не признать утонченную красоту Дины Князевой мог только либо слепой, либо закомплексованный псих. Сатановский себя не считал ни тем, ни другим. Но чужие женщины, а особенно женщины его друзей и приятелей, были для него табу. В жизни Шайтана было мало правил, но те, которые были, он неукоснительно соблюдал. Это было одно из них.
Другое правило звучало так: бабло не любит суеты. Чтобы вывести этот постулат, Сатановскому потребовалось два года многомиллионных убытков.
Началось все с банальной рулетки. Когда ее не оказалось под рукой, на помощь пришла фондовая биржа. Сатановскому было скучно, и первые несколько миллионов он спустил легко и непринужденно. Не последние деньги, но восемнадцатилетнего пацана, никогда не считавшего себя идиотом, такой проигрыш разозлил и раззадорил. И Шайтан начал играть на бирже. И снова проигрывал. Потом все же снизошел до того, чтобы открыть пару книг по инвестированию, потом за неделю проглотил двухмесячные курсы. Довольно быстро понял свои ошибки и… продолжил играть. Но уже делал это с умом: вкладывал не крупные суммы раз в три-четыре месяца, а покупал каждую неделю, чтобы нивелировать перепады рынка. Перестал суетиться и сбрасывать бумаги при первом же серьезном обвале рынка. В какой-то степени он даже научился контролировать свои эмоции, правда касалось это только игры на бирже.
Дядя о хобби племянника ничего не знал и не догадывался, что Сатановский давно уже может сам себя содержать. Поэтому Шайтан, конечно, мог бы открыто наплевать на угрозу Самиева оставить его без денег. Однако было несколько “но”.
Во-первых, сам Валера. При всем своем несносном характере Сатановский понимал, что слишком часто доставлял неприятности дяде, от которого сам Ваня ничего плохого никогда не видел. Собственно Самиев и вырастил Сатановского, став ему и отцом, и матерью, после того как родители скоропостижно умерли с разницей всего в полгода.
Во-вторых… во-вторых, Марфа. Мелкая дрянь, которая однажды испортила ему если не жизнь целиком, то как минимум поломала в его душе самое светлое и прекрасное чувство, на которое Сатановский не думал, что был способен.
Из-за интриг Боголюбовой он в первый и последний раз в жизни не получил то, чего на самом деле хотел. Если б не эта тварь, может, сейчас Шайтан не мчал бы один в ночной клуб, чтобы проснуться утром непонятно с кем, а сидел бы дома счастливым влюбленным идиотом как Фобос, а рядом была бы Лана…
Марфа ответит за то, что сделала два года назад, и сильно пожалеет, что вернулась в Москву. Ради такого стоило прикинуться нянькой. Эту игру мартышка будет помнить до конца жизни.
На повороте в переулок пришлось сбросить скорость — и вовремя. Сатановский едва успел затормозить, чтобы не въехать в здоровый внедорожник, загораживающий проезд по односторонней улочке.
