Я зашла, широко улыбнулась карлику в классическом камзоле ярко-зелёного цвета, широкополой шляпе и башмаках с пряжками – именно так изображали лепреконов многочисленные картинки. Хозяин паба любил посидеть за отдельным столиком у стены, недалеко от входа, понаблюдать за посетителями, иногда кого-то приглашал к себе – это считалось высочайшей честью.
– О, Яра! – Гарри при виде меня улыбнулся, что выглядело на его сморщенном лице с большим носом пугающе для неподготовленного человека. – Рад видеть, дорогая, весьма.
– Взаимно, – я наклонилась, позволила лепрекону чмокнуть себя в щёчку. – Я ненадолго, извини, хотела эля купить, – я присела на стул.
– Вечно куда-то торопишься, спешишь, всё дела, дела, – заворчал Гарри. – И не посидеть со стариком, не поговорить! От, молодёжь! – он недовольно вздохнул, заглянул в кружку, в которой уже почти ничего не осталось, и неожиданно зычным голосом гаркнул: – Шеймас! Плесни мне ещё эля!
Бармен, юркий молодой человек с готовностью выскочил из-за стойки, забрал пустую кружку и через несколько мгновений перед Гарри стояла новая, до краёв полная пенным напитком.
– Обязательно зайду в конце недели, – пообещала я лепрекону. – Гарри, плеснёшь своего пшеничного, м-м? – я вопросительно глянула на хозяина паба. – Оно у тебя такое ароматное, лёгкое, – польстила немного старику, а то ведь и вправду ещё надумает обидеться.
За лепреконами такое водилось, они могли на сущую ерунду дуться на вас неделями. А на какое-нибудь серьёзное оскорбление всего лишь ответить язвительностью, да подстроить вам мелкую пакость вроде сломавшегося невовремя каблука или потери ключей. Гарри не стал скрывать довольной ухмылки, важно кивнул и отхлебнул из кружки, причмокнув и зажмурившись.
– Ладно, сейчас, – проворчал лепрекон уже гораздо дружелюбнее. – Шеймас, налей полпинты красного! – снова зычно кликнул он, спрыгнув со стула, и шустро поковылял к дальней низенькой дверце в конце короткого коридора – пивоварне, святая святых, куда вход был заказан всем кроме хозяина. – Леди за мой счёт!
Да, выпить всё же придётся, ну да ладно. Потратить двадцать минут на беседу с Гарри я могла, общество старикана мне всегда нравилось – он удивительным образом знал множество свежих сплетен, даже о тех делах, которые творились за пределами Лондона. Вдруг услышу что-то интересное. Поэтому я расслабилась, откинулась на спинку стула и окинула помещение паба рассеянным взглядом. Потемневшие деревянные балки, вставки из зеркал, старинная большая бронзовая люстра – основной зал производил уютное впечатление, и потихоньку заполнялся, многие столики уже были заняты. И народ приходил ещё, спускался вниз, и вскоре за стойкой появился второй бармен. Кстати, грант, судя по огненным всполохам в глазах, как и его брат, тот самый Шеймас. Ну да, Гарри не возьмёт к себе работать человека, ни за какие коврижки. Только нелюди или фейри. Передо мной поставили запотевший стакан с элем, я отпила глоток горьковатого, вкусного напитка.
Гарри долго не пропадал, и минут через пять вернулся с запечатанной глиняной бутылью.
– Держи, свежий, буквально пару дней назад сварил, – с заметной гордостью произнёс лепрекон. – С вереском и клевером, – добавил он.
У него свои секреты, какие добавки улучшают вкус того или иного сорта, и пшеничное пиво он варил действительно потрясающее.
– Спасибо, Гарри, – я подняла стакан и улыбнулась. – За твоё искусство как пивовара.
